Алиенор, довольная, словно кошка, слопавшая миску сметаны, снизошла до меня и сообщила:

— Его имя — Гастон Гранден, милая.

— Что? — я так и села и, кажется, мимо стула.

Мне показалось, что я падаю. Это имя отозвалось эхом у меня в ушах. В глазах помутилось. Смутно помню, как все засуетились и забегали. «Ей плохо! Дайте же воды! Анна! Воды! Сюзон, что с тобой?»

Придя в себя, я увидела отца, держащего в руке стакан с водой перед моим лицом. Он был встревожен.

— Выпей, Сюзон.

— Господи, что с тобой такое? — ахнула мама.

— Подождите, — тихо и размеренно сказала я, отодвинув от себя воду, — я что-то плохо расслышала имя. Как, вы сказали, его зовут?

— Месье Гранден, — тихо и испуганно повторила мама.

— Боже, — я закрыла лицо руками, — вы сошли с ума.

— Сюзон, ради Бога, — папа попытался обнять меня, но я стряхнула его руки и встала. Повернулась к Алиенор.

— Кажется, я знаю, чья это идея. Ты на самом деле думала, что меня обрадует эта новость, Нора?

— Сюзон, сядь, ты бледна, как смерть, — торопливо заговорила она.

— Нет, я не сяду! Не заговаривай мне зубы! Нора, я его не выношу! Не выношу, поняла? Как ты могла сказать им такое? Зачем ты это сделала?

Глаза Алиенор стали круглыми и испуганными:

— Но Сюзон, я не хотела ничего плохого, клянусь! Что с тобой, дорогая? Ты же влюбилась в него с первого взгляда!

Я выхватила стакан из рук отца, размахнувшись и облив себя водой, швырнула его в стену.

— Ты спятила! Никто не может влюбиться в это чудовище!

Мой поступок произвел на них впечатление разорвавшейся бомбы.

— Боже мой, Боже мой, — прошептала мама, — Сюзон, детка, пожалуйста, успокойся. Все девушки выходят замуж.

— Ну и пусть выходят. Пусть выходит за него, кто хочет. А я не хочу! И не выйду никогда! — я топнула ногой.

— Но дорогая…

— Ни за что, никогда в жизни!

— Но Сюзон, он приедет завтра. А твой отец уже дал свое согласие, — пробормотала мама.

— Вот пусть он за него и выходит!

— Он очень красивый мужчина, дорогая. Он тебе понравится.

— Меня от него тошнит!

— Сюзон, ты словно маленький ребенок. Успокойся. Нет ничего позорного в том, что ты влюбилась.

— Я не влюбилась!

— Детка, это происходит со всеми.

— О да, я помню, когда-то…

— В первый раз это всегда страшно.

Они кивали головами одновременно, словно сговорились свести меня с ума. Я не знала, что мне сказать еще, чтобы убедить их поверить мне и не делать этого.

— Вы не слышите меня! — завопила я, сжимая пальцами виски и завизжала так, что сама едва не оглохла.

Завизжала я от бессилия. Боже, мои родные сошли с ума! Они уверены, что я влюблена в Грандена и боюсь в этом признаться. И очень рассержена разоблачением. О-о, да это и представить страшно! Господи, я не могу их переубедить. Что бы я ни говорила, в ответ слышала лишь одно: «Нет ничего страшного в том, что ты влюбилась дорогая». Сама мысль о том, что я могу в него влюбиться, повергала меня в ужас.

Я визжала до тех пор, пока у меня не перехватило горло. Потом упала на стул и зарыдала. Перепуганные родственники не знали, что делать. Отец отнес меня в комнату, Анна отпаивала водой, мама гладила по голове и умоляла успокоиться. Я не могла успокоиться. Мне было плохо лишь от одной мысли, что я выйду замуж за убийцу.