– Посвежело. Наверное, приближается шторм. Двигайся ближе. – Он привлек ее к себе, обнял за плечи и стал баюкать – заботливо, словно маленького ребенка. – Не очень то подходяще ты одета для ночных прогулок. Кстати, где ты потеряла туфли?

Девушка по прежнему хранила молчание, но Гидеону показалось, что ее напряженные до этого мышцы немного расслабились.

– Еще не очухалась? Ну и ладно. Ничего. Нам торопиться некуда. – Пальцы Гидеона медленно гладили волосы на ее виске Голос его был низким и успокаивающим. – Ты знаешь, когда что то неприятное приключается со мной, я первым делом пытаюсь внутренне закрыть на это глаза и отодвинуть это подальше. Нет, это не значит, что следует закрывать глаза на жизнь. У меня есть несколько друзей среди индейцев племени хопи, и они научили меня очень интересной вещи. Представляешь, в их языке нет ни прошлого времени, ни будущего. Только настоящее. Они не могут сказать «я был» или «я буду». Только – «я есть». Это позволяет оградить себя от многих неприятных переживаний. – Гидеон взял большим и указательным пальцем шелковистую прядь волос и убрал с лица девушки. – Если ты согласишься пожить у меня, я обещаю, что тебе ничего не будет угрожать. Ты будешь жить только сегодняшним днем, и тебе не придется оглядываться назад. А потом, через некоторое время, ты обнаружишь, что твои раны затянулись, и, даже думая о них, ты не будешь испытывать боли.

Девушка едва уловимо пошевелилась, словно поудобнее устраиваясь у него на плече.

Гидеон едва сдержался, чтобы не сжать ее крепче, и продолжал ласково, мягко гладить ее по голове.

– Меня зовут Гидеон Брандт. Этого, который за рулем, зовут Росс Андерс. А как твое имя?

Внезапно он подумал, что девушка может просто не понимать по английски. Но с другой стороны… Люди, населявшие Марибу, являлись в большинстве своем латиносами, а эта была на них не похожа. Но чем черт не шутит!

– Como te llamas? – повторил он свой вопрос по испански.

Девушка вздохнула, издав всхлипывающий звук, и Гидеону показалось, что она сейчас заговорит. Затем она вновь замерла, и длинные ресницы, опустившись, скрыли от него ее глаза.

– Да, если ты не говоришь ни по английски, ни по испански, значит, мне не повезло. Я всего лишь простой парень из Техаса и, кроме этих двух языков, никаких других не знаю.

– Мы что, так и будем колесить по городу до утра? – недовольным тоном спросил Росс.

– Нет, лучше, наверное, отправиться домой.

– Вот это правильно. – На следующем же перекрестке Росс повернул налево.

– Сейчас мы поедем ко мне, – проговорил Гидеон прямо в ухо девушки. – Мой дом – на самом краю города. Я выиграл его в покер пару недель назад. Он, конечно, малость запущен, но, по моему, симпатичный. Видишь ли, я слоняюсь по свету с тех пор, как себя помню, и никогда не имел своего дома, и вдруг… В общем, это здорово – иметь собственное гнездо, которое принадлежит только тебе. Но должен предупредить тебя, что дом почти пустой. Обстановка не ставилась на кон, и мне лишь удалось договориться с Гарсией, чтобы он оставил хотя бы кухонную мебель и спальню. На большее он не пошел бы. Он даже лампу из холла утащил! Короче, это двухэтажная гасиенда с крышей из красной черепицы и патио с фонтаном. Фонтан, правда, тоже не работает, а между кусками черепицы на крыше растет трава, но я обязательно найду время, чтобы привести все это в порядок. Я, честно говоря, в последнее время был слишком занят, чтобы…

Речь Гидеона текла монотонно. Ему было все равно, что говорить, лишь бы его голос звучал успокаивающе и ровно. Подобная терапия всегда помогает тем, чей внутренний мир разорван на мелкие куски и кому не за что уцепиться. Гидеон усвоил эту истину уже очень давно.

В этот момент фары джипа осветили красивейшие кованые ворота.