Итак — немцы вышли в море. И устремились к Данцигу, чтобы если и не навязать Генеральное сражение, то хотя бы уничтожить русские тяжелые мониторы. Павел Оттовия фон Эссен, ставший к тому времени уже Морским министром, был вынужден отреагировать и выдвинуть для противодействия 1-ый Балтийский флот, полностью укомплектованный кораблями нового поколения[16]. Плюс эскадренный дирижабль, закрепленный за каждым из флотов. Не узнай Эссен о выходе немцев так поздно, то отправил бы и 2-ой балтийский флот, который был укомплектован кораблями, что участвовали еще Русско-Японской войне[17]. Но теперь он просто не успевал из-за их низкой эскадренной скорости…

Хейхатиро Того стоял на мостике новейшего русского линкора «Эрос» и до рези в глазах всматривался в горизонт. А у него в кильватере шли систершипы его флагмана: линкоры «Амур» и «Купидон».

Дымы.

Вдали были дымы. И его ждало сражение. Первое, со времен Русско-Японской войны. В 1906 году его в рамках договора «О безопасности», перевели в вооруженные силы Российской Империи. Тем более, что у самой страны Восходящего солнца флота теперь не оставалось вовсе. Охрану морских границ Японии должна была осуществлять Россия.

И он попер. Просто попер, стремительно проходя аттестации. Пока в 1913 году не получил в России звание полного адмирала, став лучшим из них и возглавив 1-ый Балтийский флот — самое современное оперативно-тактическое соединение Империи и ее ключевую ударную силу на море. Все-таки все эти командно-штабные игры немало его прокачали, да и опыт у него был огромный.

Большое доверие. Большие надежды. И больше всего на свете Того не хотелось снова проиграть. Опять. Как тогда, в Желтом море. Тревогу не убирало даже осознание того, что в этот раз он оказался «по ту строну баррикад» и командует силами, значительно превосходящие противника по тактико-техническим характеристикам. Он все равно нервничал.

Немецкие корабли приближались.

На дальномерном посту, поднятом высоко над водой, было их хорошо видно. Чему способствовала и прекрасная погода. Почти что штиль. Ясное небо. Ни облачка. Ни ветерка. Воду колышет лишь легкая рябь.

Адмирал скосился на командира корабля. Русского офицера, происходящего из Абиссинии. Чернокожий такой. Кучерявый. Рядом стоял старший офицер — бурят. Главным артиллеристом был славянин откуда-то из-под Рязани, а за механизмы отвечал немец… русский немец, предки которого еще во времена Петра Великого перебрались в Россию. В деле борьбы за живучесть распоряжался татарин. Корабельным врачом оказался одесский еврей, а главным связистом был вообще мексиканец. И так весь корабль. И так весь флот… Император собирал со всего мира самородки и таланты, стараясь дать им возможность реализоваться.

Дико. Странно. Непривычно. Хейхатиро просто не мог к этому столпотворению народов привыкнуть. Все европейские страны энергично строили экзальтированный национализм, а тут… тут все были русскими, независимо от национальности. Особенно Того нервировал этот художник австрийского происхождения, что находился на его корабле. Он должен был во время выходов флота руководить работой команды кинооператоров-документалистов и производить зарисовки эскизов для перспективных картин. Адольф Хитлер… Хейхатиро он пугал и раздражал, но приказ Императора Того не обсуждал. Понадобился тому зачем-то этот неврастеник, значит пусть будет…

Немцы и русские заметили друг друга почти одновременно. По дирижаблям, что выдавали их местоположение. Поэтому двигались удачно сходящимися курсами. 1-ый Балтийский флот предлагал им повоевать в линии, закладывая свой маневр? Пожалуйста. Немцы не против. Ведь они обладали радикальным численным преимуществом.