|
Был молебен и затем окропление всех комнат. Присутствовали царь, царица, их дочь Мария. Императрица лично взялась украшать будуар Минни. В тот день отец дал наставления сыну насчет семейной жизни. Днем была еще встреча с принцем Уэльским, который позабавил веселым рассказом о своей свадьбе и времени накануне ее. Этот последний предсвадебный день так долго тянулся. Вечером отец и мать благословили Александра и Марию образами, обняли, поцеловали, пожелали счастья. Императрица не могла сдержать слез, а Минни хоть и крепилась, но тоже была недалека от того, чтобы разрыдаться. Вечером была еще одна беседа, очень важная для цесаревича. К нему пришел лейб медик Николай Федорович Здекауэр и имел с женихом разговор весьма интимного свойства. Он сообщил ему то, что должен знать невинный юноша, которому предстоит встреча с новобрачной в опочивальне. В ночь перед свадьбой Александр плохо спал, его мучили разные мысли, да к тому же брат Владимир, с которым его поместили в одной комнате в Зимнем дворце, «храпел как лошадь». Наконец то наступило это долгожданное число, этот день – 28 октября, который навсегда останется в их жизни самым радостным и счастливым. Не только они его будут отмечать; на несколько десятилетий он станет праздником всей императорской фамилии. Встали около половины девятого. Чашка кофе, приход друзей и родственников. Затем – обедня в Малой церкви, где присутствовали только четверо: царь, царица, Минни и Александр. По окончании разошлись по своим комнатам и стали одеваться к свадьбе. Цесаревич быстро надел щеголеватый мундир казачьего Атаманского полка, шефом которого состоял. Но потом долго пришлось ждать, когда закончат облачать в свадебный наряд невесту. Когда двери отворились, Александр замер в восхищении: на его Минни был сарафан из серебряной парчи, малиновая бархатная мантия, обшитая горностаем, на голове – малая бриллиантовая корона. Невеста была великолепна.
Процессия тронулась в церковь. В начале второго часа по полудни состоялось бракосочетание по обычному чину. Император Александр II взял их за руки и подвел к алтарю. Венцы над головами держали: у него – братья Владимир и Алексей, над ней – датский принц Фредерик и Николай Лейхтенбергский. Вся церемония не заняла много времени, но стоила многих переживаний и жениху, и невесте, теперь соединивших свои жизни перед алтарем. Последующее явилось утомительным и малоинтересным для новобрачных. Парадный обед в Николаевской зале с музыкой и пением. Поздравления, тосты за счастье молодых. Вечером в концертном зале молодые принимали поздравления дипломатического корпуса, а по окончании в Георгиевском зале – полонезный бал. Народу «была пропасть», и стояла страшная духота. Затем, пройдя торжественным шествием по всем парадным залам, молодые в золотой карете отбыли в Аничков, где был накрыт ужин для членов фамилии. Цесаревна первый раз оказалась в своем доме, она теперь здесь хозяйка, но мало что видела и никак не могла освоиться. Ужин тянулся утомительно долго, все устали, особенно новобрачные. Наконец гости разъехались, остались лишь Александр II и Мария Александровна. Царица удалилась в комнаты Минни, а император остался с сыном. Родители готовили детей к брачному ложу. Согласно старой традиции, в первый раз жених должен войти к невесте в тяжелом и громоздком халате из серебряной нити. Но Александр не чувствовал ноши. Он был как в лихорадке, плохо соображал, мысли путались. Без четверти час ночи императрица вошла к мужчинам и со слезами на глазах сказала, что «пора, Минни ждет». Александр встал, попросил родительского благословения и на подгибающихся ногах вошел в спальню, запер за собой дверь. Огни были потушены, горела лишь одна свеча на маленьком столике. В полумраке на постели он увидел испуганное лицо Минни. Он подошел, обнял ее… И провалились куда то, и закружились, и полетели вдвоем. И перестал существовать весь остальной мир, а лишь он и она, вместе, в едином порыве, в радостном вздохе, навсегда. |
