|
Дочери черногорского короля, Великие княгини Милица и Анастасия, у которых в мужьях были соответственно Вел. кн. Петр Николаевич и князь Романовский – герцог Лейхтенбергский, нанесли ему визит и представили августейшей чете во время ее пребывания в 1901 году в Компьене. Впечатленные самоуверенностью мага, император и императрица пригласили его в Россию. Он не преминул воспользоваться случаем – и вот он уже в Царском Селе, у своих поклонниц – черногорских Великих княгинь, следующим рубежом для него стал, конечно же, императорский дворец. Он стал там желанным гостем, к нему внимательно прислушивались, Филипп на полном серьезе проводил сеансы гипноза, спиритизма, вращал столы напряжением воли и вызвал дух Александра III. Когда царица решила, что беременна, он предсказал ей рождение сына. При виде радости, которую вызвала эта новость у венценосных покровителей, он потребовал у императора пожаловать ему диплом доктора медицины, который упрочил бы его авторитет в глазах французских властей. Несмотря на настояния Николая, министр народного просвещения отказался пойти на столь вопиющее нарушение и потребовал, чтобы кандидат сдал экзамены, полагающиеся для получения медицинской степени. Коль скоро об этом не могло вестись и речи, маг-чернокнижник обратился к военному министру, который оказался более податливым и наградил Филиппа дипломом Российской академии военной медицины, не соизволивши подвергнуть его знания проверке.
* * * Новоиспеченный дипломированный специалист уже примерял форму военного медика, как вдруг – ах, какой удар! Беременность императрицы оказалась ложной. То, что принималось за состояние ожидания потомства, оказалось всего лишь следствием нервных расстройств. О, какой конфуз для всех горячих приверженцев кудесника при дворе! Между тем некий парижский агент русской охранки по фамилии Рачковский составил государю рапорт на основе запросов в французскую полицию. Оказывается, этот Филипп – шарлатан, биржевый игрок и спекулянт, да еще и мартинист! Развенчанному в глазах венценосной четы Филиппу ничего не оставалось, как ретироваться обратно во Францию, где он вскоре и умрет с горьким сожалением о полетевшей под откос карьере… Тем не менее экзальтация Александры Федоровны на этом ничуть не поутихла. Постоянно ища себе кумира для поклонения, она прониклась чисто платоническим чувством к генералу Орлову, командиру гвардейского полка в петергофском гарнизоне. Этот красавец с благородною душой, вдовец прославился отвагой при подавлении мятежей в балтийских губерниях. Она видела в нем своего верного рыцаря, он был для нее как член семьи – и когда он умер, так неподдельно горевала, что все ее окружение сгорало от смущения. Но вот уже новая утешительница пригрета на груди императрицы. Новая фрейлина Анна Танеева, дочь статс-секретаря Александра Сергеевича Танеева, показалась ей невинным ангелом, который спасет ее от меланхолии. В августе 1905 года Анна отправилась вместе с Их Величествами в круиз по Финским водам и с первых же дней путешествия засвидетельствовала фанатичное обожание царицы, которая со своей стороны почувствовала непреодолимую тягу к этой молоденькой девушке 23 лет – здоровой, толстенькой, с ясным взглядом и пухлыми улыбчивыми губками. Новенькая быстро сделалась почти что членом августейшей семьи – для детей она стала отличной подругой по играм, а Александра Федоровна поверяла ей самое сокровенное. Она заменила ей в ее сердце княжну Орбелиани – парализованную бедняжку, к которой она некогда была привязана. По столице уже начали бродить слухи о «мистериозной связи», соединявшей государыню и ее фаворитку. В действительности же идеей фикс царицы было то, что единственное предназначение женщины состоит в супружестве и материнстве. Выдав Анну замуж за лейтенанта Алексея Вырубова, она поселила молодую чету в Царском Селе, в маленьком белом домике на улице Церковной, в трех минутах ходьбы от дворца. |
