— Доктор Турко сказал, что я могла умереть от потери крови. В тот день я обратилась в детективную фирму.

— И?

Линн откинулась на спинку стула и обхватила себя руками. Ей было холодно в этом жарком ресторане.

— Сперва они сказали, что могут помочь. Затем отказались.

— Почему?

— Это слишком запутанное дело, они не могут включить его в свой график и так далее. Но было совершенно ясно, что они думают на самом деле. Они решили, что я — сумасшедшая. Притворяюсь или галлюцинирую.

— Кто были эти шуты?

— «Арбор инвестигейшнз.». Они не шуты. Они просто не были убеждены.

Чуть позже музыка стала более медленной и мечтательной. Доливая им в чашки кофе, Нэнси Джин перевела глаза с одного на другую и сказала:

— Встали и потанцевали бы, милые мои? Вы же не на поминках.

— Нет, — согласился Майк.

Нэнси Джин улыбнулась:

— Мне что, нужно опрокинуть твой стул?

Майк не знал, как это произошло, но его руки обнимали Линн, и они двигались в танце под звуки какой-то крайне сентиментальной мелодии.

Это вернуло тот сон, который мучил его днями и ночами на протяжении последних месяцев. Он знал каждый изгиб и выемку на теле Линн так хорошо, словно она лежала рядом с ним каждую ночь, а ведь он обнимал ее всего один раз.

Он всеми возможными способами пытался не думать о ней. Когда стало ясно, что это невозможно, он попытался направить свои чувства в русло своих профессиональных обязанностей: если он не мог бросить ее в том кошмаре, в котором она жила и который — для осознания этого ему понадобилось меньше суток — был реальностью, тогда он должен был сделать все от него зависящее, чтобы помочь ей. В пределах своих нынешних возможностей. И без личной заинтересованности.

А теперь было похоже что это решение исчезает вместе со всеми другими.

Его руки дрожали. Он не хотел, чтобы она почувствовала это, и поэтому едва дотрагивался до нее. Дрожь от этого только усиливалась, поэтому он обнял ее крепче.

Песня не кончалась, и было непохоже, что конец где-то близко. Ему хотелось, чтобы она прекратилась сию секунду.

И хотелось, чтобы она не кончалась никогда.

— Хорошая работа, — сказал Майк, глядя на замок входной двери в ее новой квартире.

— Мой брат пригласил человека, который выполняет такую работу в банке. Ключи есть только у меня и Бубу, и мы носим их с собой. Я больше не ношу свой ключ в кошельке.

— Ваш брат живет слишком далеко, чтобы оставаться единственным человеком, который может сюда попасть. Вам лучше дать еще один ключ мне.

— Я пообещала ему, что не дам ключ больше никому.

— Передайте ему то, что я сказал. Вы не собираетесь поговорить еще с каким-нибудь детективным агентством?

— Нет. — Линн сняла свитер. — Вы не можете себе представить, насколько это было унизительно. Мой брат чуть не ударил одного из них.

— Что же тогда, черт побери, вы собираетесь делать? Если вы настаиваете на том, чтобы оставаться в городе…

— У меня нет выбора. Я должна находиться здесь, чтобы заниматься шоу. Об его отмене не может быть и речи, так что даже не начинайте. КТВ и так уже отложило пробный показ на неопределенный срок.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже.

— Я мог бы помочь вам найти другого детектива.

Она вздохнула.

— Почему кто-то другой должен поверить мне, если они этого не сделали? — Она посмотрела ему в глаза. — Вы же тоже не поверили.