– Понимаю, вам было обидно…– попробовала я продолжить его рассказ.

    – Обидно?..– невесело усмехнулся Эрвиан.– Он перестал замечать других. Даже свою семью: своих мать, брата… сына!.. Я сам был свидетелем как он восемь раз, почти восемь раз подряд, назвал его… твоим именем! А потом Керль сказал, что ты поступаешь в Академию, а он будет поручителем… Это было последней каплей для Нивиэля, и он… он выпил ту гадость! Что я чувствовала?

    Что бы вы чувствовали на моем месте? Удивление, смущение, жалость, страх… Пожалуй все, в большей или меньшей степени.

    – Я могу сказать, что «не знала, не подозревала о таком, что мне жаль, что это не моя вина»… но ты это и так знаешь… Знаешь! Просто тебе нужен кто-то на кого можно бы было возложить ответственность за смерть племянника. Ну не можешь же ты обвинить собственного брата?

    – Почему это не могу?!– вскинулся он.– Могу!.. И обвиняю… Обвиняю… как и себя! Если бы я тогда смог понять… остановить!

    Ой, как все запущено… Еще и груз собственной вины, а он гнетет посильнее жажды мести. Уж я-то знаю. И знаю, что прошлое нужно отпустить иначе оно утянет тебя за собой. Мертвые должны остаться лишь в воспоминаниях живых, а не в их мечтах, иначе у живых не будет будущего. Мне потребовалось тринадцать лет, чтобы понять это, у тебя, длинноухий, прошло лишь девять. Можно я помогу тебе сократить срок?..

    – Как ты мог понять, что взрослый умный мужчина вдруг захочет отравиться из-за невнимания отца?– сказала я, садясь рядом с ним.

    – Отравиться?!..– он посмотрел на меня так, будто я предложила отравиться ему самому.– Он не травился, все было гораздо хуже… Только почему я должен тебе что-то рассказывать? И не смей применять на меня свои способности! У меня амулет!

    – От импотенции?

    – Нет, от… Да иди ты…!– эльф попытался вскочить, но я успела схватить его за руку и потянуть вниз.

    – Барахло это, а не амулет. Но подчинять мне тебя сейчас не надо, потому что сама не знаю, что я хочу от тебя. Эрвиан взглянул на свое кольцо, потом на меня:

    – Я не чувствую желания рассказывать тебе о смерти Нивиэля.

    – Не хочешь – не рассказывай,– легко согласилась я.– Тогда расскажи брату о своих чувствах. Будет легче.

    – Давай, я без тебя как-нибудь разберусь!– ощетинился он опять.

    – Давай. Только меня тогда не присоединяй к вашим семейным бедам.

    – А если ты виновница?

    Я подтянула колени к груди и уперлась в них подбородком, эдакая «бедная овечка», раньше эта уловка всегда срабатывала.

    – Не могу я быть виновницей, даже косвенной… И ты это понимаешь. Он молчал, вертя в руках сигарету.

    – Ты предлагала огонь. Я опять засветила на кончиках пальцев фитилек и поинтересовалась:

    – У тебя еще есть? Эрвиан с удивлением извлек еще одну сигарету и протянул мне.

    – Ты куришь?!

    – Нет, но иногда расслабиться не помешает,– ответила я, зажигая огонек для себя.

    – Не ожидал.

    – Я еще и в туалет хожу, так что практически от вас не отличаюсь.