|
Впрочем, даже если предположить, что я смог бы дать отпор, где гарантия, что в сотне метров отсюда не прячутся .полчища их соплеменников, готовых прийти им на помощь? Пока я раздумывал, насколько велика опасность, молодой атлет снова заговорил. Казалось, жестами он требовал ответа. Тогда я подал голос. Тот буквально застыл от изумления. Было похоже, что минуту пришельцы совещались, потом они вновь стали потрясать оружием, их крики сделались более угрожающими. Было ясно, что вот вот они набросятся на меня. Я взвел курки: на минуту воцарилась ужасная тишина… Я решил, что мы погибли, и готовился достойно встретить смерть. Неожиданно над озером раздались возгласы. Мои противники обернулись, – а я не смог сдержать радости. К островку плыли наши друзья, впереди – наш спаситель, он подавал какие то знаки пришельцам. Те опустили свои гарпуны. И скоро мы с Сабиной очутились в кругу друзей, избежав смерти, а Сабина, быть может, и худшей участи. Потом мы стали свидетелями особой церемонии приема гостей зеленокожими Людьми Вод. С тополиного острова приплыла целая толпа синекожих. Состоялся обмен подарками, руки переплелись в странном пожатии; однако, в этих проявлениях вежливости мне почудилось что то неискреннее, особенно со стороны синекожих. Молодой атлет неотрывно смотрел на Сабину, и это меня очень сердило. Друзья проводили нас на остров. Мы с облегчением вздохнули, почувствовав себя в безопасности. И все же нас не покидала смутная тревога. Я заметил, что ее разделяли и наши друзья. Особенно был обеспокоен наш спаситель. Он больше не отходил от нас ни на шаг, выказывая удивительную сердечность, и помимо, признательности я начинал испытывать к нему самые братские чувства. Остаток дня прошел без происшествий. Когда стало смеркаться, на остров прибыла делегация синекожих, среди которых я узнал молодого атлета. Он вел себя среди них как вождь. Хозяева встретили гостей с почестями, преподнесли подарки. Светлокожие и темнокожие закружились в танце, пытаясь превзойти друг друга. Мы с Сабиной и нашим спасителем держались в стороне. Скрытые низко нависшими ветвями ясеня, мы тем не менее могли наблюдать за происходящим. Несмотря на тревогу, мы не потеряли интереса к празднику. В самый разгар танцев неподалеку от нашего укрытия внезапно показались двое мужчин. Заметили ли они нас? Возможно, они уже давно за нами следили. Вот они подошли ближе. Это снова был молодой вождь! Только на сей раз он дружелюбно улыбался, и его движения были мягкими. Он сказал несколько слов нашему другу, а уходя, вновь посмотрел на Сабину. Я содрогнулся, увидев выражение его глаз, – жадных, двусмысленных. Они вернулись к озеру. Тогда наш друг указал в их сторону, как бы давая понять, что от них можно ждать беды. Он знаком велел мне сторожить Сабину и дал понять, что сам тоже будет начеку. Ночь оказалась беспокойной. На озере и на островах сквозь листву деревьев виднелись огни. Слышалась странная музыка, в воде видны были люди. Лунный месяц был на исходе. Часам к одиннадцати на небе взошла ущербная луна, за ней вереницей плыли облака, их светлая процессия растянулась по всему небу. Временами луна появлялась в просветах между облаками, и тогда было видно, как в воде быстро движутся темные тела. Около часу ночи толпа синекожих подплыла и остановилась в каких нибудь ста метрах от нашего острова. Луна побледнела, она покоилась теперь на гряде облаков, и от нее по воде стелилась светлая дорожка. Тополя нежно серебрились. Туман вдали рассеялся, сквозь жемчужно белые полосы просачивался изменчивый свет, делая их похожими на горы со срезанными вершинами. |
