-  Теперь о вас, молодой человек, - продолжил он, - вы меня сюда вызвали, что бы это рассказать? Или вы рассчитываете, что я за пустяшные сплетни буду вытаскивать вас из дерьма, в которое вы влезли?

    Мне не понравилось ни то, что он говорит, ни тон которым это было сказано. Никаких угрызений совести по поводу незаконных действий ни своих, ни подчиненных, у него не было и в помине.

    -  Нет, на вас я не рассчитываю, птицу видно по полету, - резко сказал я.

    Хамство, особенно не прямое, имеет то свойство, что на него трудно отвечать. Разве что: «сам дурак», Перебатько решил воспринять сравнение с птицей как комплимент.

    -  Вы правы, ваше дело не мой уровень. Я вам могу только посоветовать не тянуть время, не бегать и самому сдаться органам. Явка с повинной…

    -  В чем мне виниться? - уточнил я.

    -  Это будет решать следствие, - привычно сказал он. - У нас перед законом все равны. Хороший коньяк, я бы не отказался, если бы мне подарили ящик, другой. Так какое у вас ко мне дело?

    -  Мне нужно встретиться с Моргуновым, - сказал я, проигнорировав намек о коньяке.

    -  С кем? - разом встрепенулся генерал. - С Иваном Тимофеевичем? Вы это серьезно?

    -  А что такого, он теперь в отставке, так сказать, частное лицо. Вы, как я понимаю, связаны с ним общими интересами…

    Меня так и подмывало добавить: «вместе сирот грабите», но я сдержался.

    -  В отставке, - засмеялся Перебатько, - такие люди, молодой человек, как Иван Тимофеевич не бывают в отставке. Если он захочет, то завтра станет премьером или даже президентом!

    Генерал наклонился ко мне через стол и негромко сказал, глядя прямо в глаза:

    -  Вы думаете, кто нашего президента на трон посадил? Вот то-то и оно! Он только одно слово скажет…

    Я внутренне порадовался и за старого знакомого и за страну, в которой такие люди стоят на самой верхотуре власти и невольно сравнил:

    -  Ну, прямо Борис Абрамович Березовский!

    -  Березовский? - удивился Перебатько. - Борис Абрамович? Это тот, который мутил в начале века?

    -  Тот, - подтвердил я, - великий был человек, только чересчур суетился.

    -  Нет, - покачал головой генерал, - Иван Тимофеевич покруче будет. А вы, собственно, откуда Березовского знаете? Вас тогда еще и на свете не было!

    -  Почему не было, я много старше, чем кажусь.

    -  Скажете, старше! Да я еще курсантом высшей Школы милиции был, когда Березовского свинтил тогдашний президент… Как же его фамилия… На языке вертится… Впрочем, неважно.

    -  Как это вы могли быть в то время курсантом, - теперь уже удивился я. - Вам пятьдесят?

    -  Скоро семьдесят, молодой человек! И все эти годы верой и правдой служу отечеству! Знаете, сколько было отдано сил, умения, самоотверженности!

    Глаза генерала едва ли не подернулись слезой, так он расторгался от собственного благородства. Потом он взял себя в руки и вернулся на грешную землю.

    -  Нет, вы никак Березовского помнить не можете. Вам сейчас около тридцати?

    -  Ну, что вы, вы мне льстите, на самом деле в два с половиной раза больше.

    -  Что? Вы это серьезно? - не поверил генерал.