Грим Батол позади оставался безмолвен, недвижен, как сама смерть.

Однако глубоко-глубоко в недрах ужасной горы, в такой глубине, куда не спускалась даже Синтария, в подземелье, куда ни разу не проникал луч солнца, встрепенулось, зашевелилось нечто громадное. Незваные гости наконец-то убрались восвояси. Теперь можно было и начинать.

Вокруг него были собраны яйца – те самые, которые Синтария полагала надежно запертыми в особой пещере, а этот треклятый красный дракон счел безвозвратно погибшими. Но здесь, внизу, для них нашлось множество места, где они сохранят жизнестойкость до тех пор, пока все не будет готово.

«Какое-то время ты была вполне подходящей марионеткой, – подумал он, обращаясь к Синтарии. – Как просто сумел я привлечь тебя не куда-нибудь, а именно сюда, внушить тебе неодолимую тягу к исполнению мечты, принятой тобою за собственную! Зависть и ненависть превратили тебя в лучшее из моих орудий, да… а, благодаря твоим ошибкам, я теперь лучше знаю, что делать…»

Смертокрыл рассмеялся – других проявлений скорби погибшая супруга не заслуживала. Манипуляциям она поддавалась на славу, даже во всем, что касалось этого распроклятого Кориалстраза, с которым он, Смертокрыл, еще сведет счеты.

Выкинув давнего соперника из головы, лишившийся разума Хранитель Земли принялся с нетерпением вертеть в лапах одно из яиц. Даргонакс был созданием не без изъяна, однако весьма любопытным. Интересным, интересным путем пошла супруга в экспериментах… однако он понял, в чем Синтария допустила ошибку. Его сумеречные драконы (какое подходящее, к слову сказать, название – спасибо хозяевам тех голосов, отзвуки которых он слышал) станут самим совершенством. Ничуть не хуже него.

Ну, а поскольку все полагают, будто Хранителя Земли нет в живых, времени у Смертокрыла более чем достаточно. Времени хватит и на «вызревание» великого замысла, и на исправление непростительных просчетов супруги и детей, и на все меры, необходимые, чтобы никто, даже… даже сам Кориалстраз… не понял, что происходит, пока еще в силах что-либо изменить.

«Дню дракона конец, – рассуждал про себя Смертокрыл в предвкушении неизбежного будущего. – Близится ночь дракона… а после того, как эта ночь сметет с лица Азерота прежние роды… над горизонтом вновь засияет заря…»

«Заря моего нового мира…»