– Поживем – увидим, – вмешался в разговор Крас. – Однако мечтам Смертокрыла на этом уж точно конец. Синтария погибла, а с ее гибелью должно было развеяться и колдовство, оберегавшее подземелье с яйцами. Отступающая лава их уничтожит.

– Тогда наше задание выполнено, – решила Гренда. – Настанет утро, – не без колебаний добавила она, – и мы отправимся назад, к своим, а там доложим обо всем королю и почтим память павших. Особенно Рома.

Крас сдвинул брови.

– Передай королю, что род красных тоже будет чтить память ваших воинов, включая и моего старого товарища.

– Для его памяти это многое будет значить, – просияв, откликнулась Гренда.

Дракон в облике мага повернулся к Ронину с Верисой.

– А вы как можно скорее вернетесь к детям, так?

Волшебник с высшей эльфийкой дружно кивнули.

– Отдохнем до утра, – ответил Ронин, – и тогда я смогу переправить нас домой и побыть там немного, прежде чем буду вынужден вернуться в Даларан.

Больше рыжеволосый чародей не сказал ничего, и выражение его лица свидетельствовало о том, что насчет планов, касающихся укрытого под защитным куполом города, Крас не услышит от него ни слова.

– Вам жить, вам и решения принимать, – сказал он, обращаясь к обоим, но в особенности – к Ронину. – Я просто благодарен вам за помощь и рад, что остаюсь вашим другом.

– На нашу помощь и дружбу ты можешь рассчитывать и впредь, – заверила его Вериса.

Крас собрался с силами, готовясь сотворить еще одно заклинание.

– Тогда позвольте-ка мне, на правах друга…

Волшебник с эльфийкой исчезли.

– Они уже дома, с детьми, – объяснил дракон в облике мага ошарашенной Гренде. – Немного набравшись сил, я смогу тем же образом переправить домой и часть твоего отряда…

Но дворфы дружно замотали головами.

– Если тебе, о великий, все едино, – с тревожной улыбкой ответила их предводительница, – то мы, народ земной, предпочтем земную твердь под ногами.

Услышав это, Крас улыбнулся.

– Ну, разумеется: земля для вас – все равно, что для меня небо. Что ж, я вас вполне понимаю, – сказал он, на шаг отступив от Гренды, – и на этом с вами прощаюсь. Да не утратят ваши топоры остроты, а своды туннелей – прочности.

Бронзобороды преклонили перед ним колено, и Крас опять принял истинный облик. Превратившийся в Кориалстраза, он склонил голову, отдавая должное подвигам дворфов, и взвился в небо.

Однако, оказавшись в воздухе, Кориалстраз направился вовсе не прочь от Грим Батола – наоборот, к нему. Проносясь над расколотой горой, он от души удивился: невзирая на учиненное Синтарией извержение, снаружи Грим Батол выглядел почти так же, как и всегда.

«Стойкое место, стойкое. Стойкое, что и говорить».

Стремясь убедиться в правдивости сказанного остальным, Кориалстраз сосредоточился, оглядел подземелья Грим Батола, насколько сумел, однако почувствовал внутри лишь пустоту да осадок того самого зла, что пропитывало гору многие сотни лет.

А в том месте, где находилось подземелье с яйцами, красный дракон почуял полное разорение. Как он и говорил, со смертью Синтарии яйца остались без защиты. Может, одно-два и уцелели, однако в итоге даже слой мьятиса, замеченный Кориалстразом на скорлупе, их не спасет. Из сумеречных драконов Даргонакс был последним.

С этими мыслями Кориалстраз направился к дому. Он тоже соскучился по родным. Настало время вернуться к ним ненадолго, а после он, бессменный хранитель Азерота, возобновит свою вековечную стражу…

Грим Батол позади оставался безмолвен, недвижен, как сама смерть.