— Очевидно, ты вступил в физический контакт с языком ястреба, — сказал доктор Маркум.

— Гормон Уменьшения содержится в птичьей слюне, — пояснил доктор Берег. — Понимаю, звучит бредово. Но любой контакт с языком птицы приводит к уменьшению.

Язык птицы?

Я мысленно отмотал все произошедшее со мною назад. Я вспомнил, как Букашкин пощипывал меня за палец. А потом… на шоу талантов…

Когда я использовал его в своем представлении. Он… он тогда «поцеловал» меня.

Да. Мне отчетливо вспомнилось ощущение от шершавого птичьего языка на щеке.

А потом… спустя примерно минут десять… я начал уменьшаться.

Так вот где была зарыта собака! Теперь, наконец, я нашел ответ. Во всем виноват птичий язык. Это ж с ума можно сойти!

Микроавтобус на полной скорости мчался вниз по улице; двое мужчин о чем-то тихо переговаривались. Я не мог разобрать, о чем они толкуют.

Через несколько минут показался университетский городок. В окно я увидел круглую зеленую территорию, окруженную старыми кирпичными зданиями. Потом — ряды университетских магазинчиков и кафетериев.

Микроавтобус набрал скорость и понесся дальше.

— Эй, погодите! — закричал я. — Мы проехали университет! Он там, позади!

— На самом деле наша лаборатория находится не там, — преспокойно ответил доктор Маркум. — Мы почти приехали.

Я знал, что этим двоим доверять нельзя. Недаром они похитили нас с Букашкиным.

Но что тут поделаешь? Сбежать я не мог.

«А вдруг они все-таки приведут меня в порядок?» — подумал я. Скрестил пальцы и доверился судьбе.

Еще через несколько минут микроавтобус свернул с дороги и покатил по ухабистой тропинке, посыпанной гравием.

Тропинка петляла, уходя в самую чащу леса. Наконец, мы остановились перед длинным приземистым зданием, окруженном деревьями.

Никаких табличек и вывесок на здании не имелось. Оно было сложено из белого кирпича, с плоскою красной крышей. По фасаду тянулись ряды маленьких окошек. Все они были плотно закрыты.

— Вот и приехали, — сообщил доктор Маркум и осторожно извлек меня из микроавтобуса.

Из лаборатории доносились крики и щебет птиц. В воздухе был разлит резкий запах кислятины.

Мы вошли в здание, прошли мимо регистраторской стойки. За нею никого не было. Когда мы вошли в саму лабораторию, птицы подняли совсем уж невообразимый гвалт. А от резкой химической вони у меня заслезились глаза.

Доктор Маркум понес меня по длинному проходу между двумя рядами клеток. В некоторых клетках хлопали крыльями птицы, всех видов и расцветок. Некоторые пустовали.

— Скажите пожалуйста, — робко начал я, — как вы собираетесь вернуть мне прежний размер?

— А мы и не собираемся, — ответил Маркум.

Он открыл дверцу одной из клеток. Запихнул меня внутрь и захлопнул дверцу.

30

— Выпустите меня! — завопил я. — Не имеете права!

Доктор Маркум нахмурился и покачал головой.

— Мы не можем тебя отпустить, — сказал он. — Нам нужно сохранить твое существование в тайне.

Я вцепился в прутья обеими руками.

— Но… но… но… — только и смог выдавить я. Меня захлестнуло волною паники. Я едва мог дышать.

— Мы не желаем, чтобы кто-то узнал о наших секретных экспериментах, — заявил доктор Маркум. — Это может всполошить общественность.

— Но я же не один из ваших экспериментов! — закричал я.

Он приблизил свое лицо к клетке.