Патрисия осознала, что проговорилась только в тот момент, когда глаза Бенджамина стали круглыми от изумления.

— Брак! — воскликнул он. — Так Уилсон предлагал вам выйти за него замуж?!

— Черт возьми! А что другое, по-вашему, он мог мне предложить?! — возмутилась Патрисия, не на шутку разозлившись.

Бенджамин смотрел на Патрисию с таким видом, как будто видел впервые в жизни.

— О, конечно, Патрисия, — с улыбкой сказал он. — При взгляде на вас у какого мужчины не возникнет мысль о браке? — И, увидев, как у нее вытянулось лицо от удивления, поспешно добавил: — Само собой разумеется, я не говорю о себе. Я рад, что нас связывают чисто деловые отношения.

В этот момент к их столику подошел официант, чтобы убрать посуду и подать десерт. К Бенджамину вновь вернулось хорошее настроение, и до конца ужина он был вежлив и предупредителен с Патрисией. Они больше не говорили о делах и коротали время за легкой непринужденной беседой.

Но у Патрисии на душе остался осадок. Она подумала о том, что не уснет, если начистоту не поговорит с шефом. Но только в кабине лифта Патрисия осмелилась произнести:

— Я не хотела говорить о предложении, сделанном мне Робби. Это нехорошо… нечестно по отношению к нему.

— Вы очень добрая и славная, — мягко, без тени насмешки сказал Бенджамин. — Я обещаю вам сохранить в тайне все, о чем мы говорили сегодня.

Патрисия знала, что он не нарушит свое слово.

— Спасибо, Бенджамин, — промолвила она тихо и, выйдя из остановившегося лифта, направилась к своему номеру.

Уже открыв дверь, она обернулась к Бенджамину, который вставлял ключ в замок своего номера. Патрисия хотела пожелать ему спокойной ночи. Но он опередил ее, неожиданно спросив:

— А почему вы столь решительно настроены против замужества?

— Меня пугает статистика разводов.

— Вы уже были замужем?

— Нет! Я насмотрелась на семейную жизнь окружающих и решила, что это не для меня.

— Ваши родственники несчастливы в браке?

— У меня две сестры, и обе постоянно ругаются со своими мужьями, они уже давно на грани развода, но никак не могут сделать решительный шаг. Это не жизнь, а мучение. Впрочем, извините, мне не следовало говорить вам об этом.

— Почему же? Я вас отлично понимаю, — возразил Бенджамин. — А как ваши родители? Их семейная жизнь удалась?

— Она висит на волоске, — ответила Патрисия и тут же пожалела. Ей не следовало откровенничать с Бенджамином, как-никак он ее шеф. И, чтобы перевести разговор на другую тему, она сказала: — Мой номер, как видите, рядом с вашим, поэтому, если я вам понадоблюсь ночью, стучите, не стесняйтесь.

Смысл произнесенных ею слов дошел до Патрисии только тогда, когда она взглянула на Бенджамина. Тот стоял как громом пораженный. Она тоже застыла, почувствовав, что краснеет.

— Я имею в виду по работе! Если я вдруг понадоблюсь вам по работе!

Из рассказов Кристины Патрисия знала, что та всегда во время командировок селилась на одном этаже с шефом, чтобы быть у него под рукой, поэтому она и заказала соседние номера.

— У вас лицо пошло красными пятнами, моя хладнокровная леди, — заметил Бенджамин.

— Спокойной ночи, — быстро сказала она и, войдя в свой номер, захлопнула дверь.

Сев на диванчик, Патрисия глубоко задумалась, прижав ладони к пылающим щекам. Нет, она не виновата в том, что Бенджамин превратно истолковал ее слова. Патрисия полагала, что шеф после сегодняшних переговоров будет работать далеко за полночь и ему может понадобиться ее помощь.