– Но вы никак не можете помешать, мисс Уинтер, – заверил лорд Уинстед. – Дорожка очень широкая.

– Тем не менее…

– Тем не менее… – повторил он.

Она резко кивнула.

– Возражение, вряд ли достойное лучшей в Лондоне гувернантки.

– Прелестный комплимент, но он едва ли побудит меня броситься в битву, – высказалась она в тон.

– Трусиха, – прошептал Уинстед, шагнув к Энн.

– Сомневаюсь, – отпарировала она, умудрившись при этом почти не шевельнуть губами. И с ослепительной улыбкой добавила: – Итак, девочки, пора. Я немного постою здесь, чтобы помочь вам начать.

– Мне не нужна помощь, – проворчала Френсис. – Хорошо бы вообще ничего не делать!

Энн только улыбнулась. Она знала, что позже Френсис будет хвастаться своими вычислениями.

– Вы тоже, лорд Уинстед, – велела Энн, глядя на него с самым благодушным выражением. Девочки уже двинулись вперед, к сожалению, с разной скоростью, так что воздух наполнился какофонией цифр.

– Но я не могу, – возразил он, кладя руку на сердце.

– Почему же? – спросила Харриет, но Энн одновременно сказала:

– Конечно можете.

– У меня кружится голова, – признался Уинстед с такой очевидной наигранной удрученностью, что Энн, не выдержав, закатила глаза.

– Это правда, – настаивал он. – У меня… что там было у бедняжки Сары? Морская болезнь.

– У Сары было плохо с животом, – поправила Харриет, осторожно попятившись.

– Но у тебя раньше не кружилась голова, – заметила Френсис.

– Все потому, что я не закрывал глаз.

Это надежно заткнуло всем рты.

– Простите? – спросила наконец Энн, которая на самом деле хотела знать, какое отношение имеет ко всему его закрытый глаз.

– Я всегда закрываю глаз, когда считаю, – пояснил он с самым честным видом.

– Вы всегда… погодите, – сказала Энн с подозрением. – Вы закрываете один глаз, когда считаете?

– Да. Не могу же я закрыть оба.

– Почему? – оживилась Френсис.

– Тогда я не смогу видеть, – пояснил Уинстед, словно ответ был ясен как день.

– Тебе не нужно видеть, для того чтобы считать, – заявила Френсис.

– Нужно.

Он лгал. Энн ожидала, что девочки протестующее завопят, но они не стали. Мало того, Элизабет выглядела крайне заинтересованной.

– Какой глаз? – спросила она.

Граф откашлялся, и Энн была совершенно уверена, что увидела, как он подмигнул сначала одним, потом другим глазом, словно чтобы напомнить, где тут пострадавшая сторона.

– Правый, – ответил он.

– Конечно, – кивнула Харриет.

Энн взглянула на нее:

– Что?!

– Ну… ведь он правша, не так ли? Дэниел, ведь ты правша?

– Так и есть, – подтвердил он.

Энн перевела взгляд с лорда Уинстеда на Харриет и обратно:

– И это естественно, потому что…

Лорд Уинстед едва заметно пожал плечами. Харриет вовремя успела спасти его от ответа, вставив:

– Просто естественно, и все.

– Уверен, что смогу принять вызов на следующей неделе, как только глаз заживет, – заверил лорд Уинстед. – Не знаю, почему я сразу не сообразил, что потеряю чувство равновесия, если придется смотреть на свет одним распухшим глазом.

Глаза Энн – оба глаза – сузились.

– Я думала, что чувство равновесия зависит от способности слышать.

– Только не говорите, что он теряет слух! – ахнула Френсис.

– Ничего от не теряет, – отмахнулась Энн.