И вот колдун трокмэ страшно захохотал. Мельком заглянув в книгу Шабет-Шири, он взмахнул рукой, и две плоскости пульсирующего фиолетового цвета возникли по обе стороны от Сиглорела. Затем Баламунг стал сводить руки, и созданные им стены начали надвигаться на его врага. Сиглорел пытался сдержать их безжалостный напор, но все его знания, все его волшебство не могли противостоять древнему могучему колдовству.

Плоскости настолько сблизились, что Сиглорел не давал им сомкнуться уже не с помощью магии, а отчаянно напрягая свои мускулистые плечи и руки. Жуткое противоборство длилось не более половины минуты, затем между светящимися сведенными гранями осталось лишь темно-красное опадающее пятно.

Джерин решил, что сейчас и его точно так же раздавят, но Баламунг вовсе не собирался столь быстро заканчивать игру с ним. Зачем, если он может позабавиться с гордым бароном, подобно кошке, гоняющей мышь, и насладиться его смятением? Голос трокмэ, полный ядовитой самоуверенности, вновь зазвучал в ушах Лиса.

— Сначала ты увидишь, как падет твоя замечательная крепость, а потом я займусь тобой. Если мои ребята не прикончат тебя раньше.

Последнее было вполне вероятно. Джерин и Вэн почти все время теперь дрались бок о бок. Многие из тех, что были с ними, погибли. Прискос, на которого напали одновременно трое трокмуа, один с мечом и еще двое с копьями, пал, когда Баламунг давал отповедь Лису. Райвин и Джерин разделались с копьеносцами, но Прискоса было уже не вернуть.

Баламунг приступил к следующему заклинанию. Перед ним поднялся сгусток черного дыма и начал очень быстро принимать форму и затвердевать. Даже после того как маг умолк, вызванное им существо продолжало расти.

Этот демон был человекообразным, однако вдвое выше любого мужчины и очень широк в обхвате. От чрезмерного веса короткие толстые ноги его подгибались, что не мешало ему прочно на них стоять. Пальцы громадных рук, свисавших почти до земли, венчали жуткие когти. Кожа монстра имела черно-зеленый окрас и поблескивала, как у лягушки. Чудище было мужского пола.

Его нижняя челюсть, не имевшая подбородка, отвисла, обнажив многочисленные ряды острых, как пилы, зубов. Раздвоенный язык то и дело высовывался наружу. Носа у демона не было, лишь два красных узких отверстия под налитыми жуткой злобой глазами. Лоб чудища уходил куда-то назад, а уши, как у летучей мыши, подергивались при каждом звуке.

Баламунг отдал команду, и демон послушно заковылял к Лисьему замку. При его приближении трокмуа бросились врассыпную. Взглянув на крепость, Джерин заметил, что из-за стены поднимается струйка дыма. Там горела одна из построек, то ли ее зажгла магия Баламунга, то ли попросту огненная стрела.

Колдун тоже увидел пожар и захохотал:

— Эй, барон! Теперь ты не будешь укладывать своих гостей на конюшне?

По приказу своего мага трокмуа обрушили на крепостную стену град стрел, заставляя ее защитников пригнуть головы. Несколько элабонцев все же выстрелили в ответ. Две стрелы пронзили демона. Он взвыл и заскрежетал зубами, но не остановился.

И тут Нордрик помчался к нему, держа в каждой руке по мечу. Его проклятия заглушили даже вой чудища. Все варвары, с какими он дрался, бросились врассыпную. Барон же в слепой ярости ничего уже не замечал. Теперь для него существовал только один противник. Который остановился, когда барон ринулся на него. Демон явно растерялся, завидев бегущего к нему человека.

Но растерянное посапывание его быстро сменилось громовым воплем боли и ярости. Первым ударом Нордрик рассек монстру бедро. Из раны потекла багрово-красная сукровица.