– Защитник могилы короля Бренора?

– Да, и ты это уже знаешь!

– И поэтому ты напал на меня? Союзника своего любимого короля?

– Убирайся прочь! – взревел Пуэнт и сделал шаг вперед.

– Потому что ты голоден, – сказал Дзирт и вложил мечи в ножны.

Это движение заставило Пуэнта замереть на месте, и он тупо уставился на дроу, не зная, что делать.

– Я пытаюсь, эльф, – с большим трудом, едва слышно выговорил он.

– Мы идем за Энтрери и другими.

– Много дроу, – предупредил его дворф-вампир. – Но всегда есть способ туда войти.

– И ты знаешь такой путь?

– Ага.

– Тогда помоги нам, – попросил Дзирт.

Пуэнт задрожал. Лицо его исказилось, верхняя губа приподнялась, он зарычал, обнажив длинные зубы хищника.

– Я… сам… я, я не могу идти с вами, рядом с вами, – умоляющим тоном произнес он. – Этот запах…

– Запах?

Вампир зарычал.

– Пуэнт! – резко произнес Дзирт.

– Ваша кровь! – воскликнул Пуэнт. – О, это самый сладкий запах в мире.

– Тогда иди далеко впереди! – предложил Дзирт, в отчаянии слегка повысив голос; руки его снова легли на эфесы мечей, потому что он понял, что Пуэнт собирается снова броситься на него. – Иди вперед и отмечай нам дорогу! – продолжал Дзирт. – Делай засечки на стенах на каждой развилке! Приведи нас к дроу, к Энтрери, Далии и остальным!

– Девушки больше нет, – с огромным трудом выговорил Пуэнт. – Дроу пытали ее и замучили до смерти, так я думаю. Скормили паукам…

Дзирт почувствовал ужасное головокружение, ему захотелось рыдать, но он все же повторил:

– Веди нас.

А в следующий миг туннель озарился волшебным светом.

Пуэнт снова превратился в нечто наполовину газообразное, наполовину твердое, и устремился на Дзирта так стремительно, что дроу не успел отреагировать и решил, что настал его последний час.

Но вампир пронесся мимо него, дальше по коридору, завернул за угол, и мгновение спустя Дзирт услышал оклик Бренора:

– Эльф?

А сразу вслед за этим с другой стороны донесся скрежет металла о камень, и Дзирт понял, что Пуэнт ведет их к цели.

– Я тебе завидую.

Эти слова Артемис Энтрери адресовал брату Афафренферу, который неподвижно висел в своей клетке.

Несмотря на признание, ассасин не мог заставить себя по собственной воле присоединиться к Афафренферу и погрузиться в вечный сон. Если бы ему по-настоящему захотелось этого, он легко мог умереть. Он мог вскрыть замок, оставить дверь клетки приоткрытой и позволить магической молнии сжечь себя заживо. Или мог выбраться из клетки и убить дроу, забрать его оружие и сражаться с его соплеменниками, пока те не одолеют его. «Да, – подумал он, – это была бы подходящая смерть».

Несколько раз Энтрери приказывал себе так поступить.

Несколько раз он поднимал руку и сжимал в пальцах кусочек металла, который спрятал около замка клетки.

Но всякий раз рука его опускалась.

Далия была где-то неподалеку, и она нуждалась в нем, говорил себе Энтрери. Нельзя сдаваться. Пока нельзя.

Однако когда он пытался убедить себя в этом, рука его снова непроизвольно устремлялась к замку. Какая разница? Далия не желала даже разговаривать с ним. Как он сможет убедить ее уйти, даже если совершит невозможное: найдет способ сбежать из этой пещеры?

Но, придя к выводу, что выхода отсюда нет, он решил выбраться из клетки, найти оружие и убить нескольких дроу, и пусть все будет кончено.