– Осторожнее с ними, ведьма, – прошептал он, и слова его заглушил шум водопада. Он мог бы воспользоваться соответствующим заклинанием и предупредить воинов Береллип, сидевших в засаде, и даже собрался колдовать.

Но затем передумал и улыбнулся еще шире, когда услышал женский крик и увидел вспышку молнии у входа в туннель.

Из предосторожности Тсабрак подошел к основанию утеса, заметил два прочных сталагмита, на которые можно было опереться, и начал произносить заклинание.

Хлопки и треск заглушали шум водопада – это огненная стена, созданная Дум’вилль, преградила дорогу арбалетным дротикам, и они, не причинив эльфам вреда, посыпались на землю.

– Ко мне! – крикнула женщина отцу, но в этом не было нужды, потому что опытный воин уже подбежал к ней и прижался к стене туннеля рядом. Подобно ей, он не желал сражаться с наступавшими врагами, стоя спиной к обрыву.

Он вытащил оба свои меча, она извлекла из ножен оружие.

Дум’вилль всегда сражалась одним клинком, потому что Хазид-Хи не потерпел бы оружия-соперника, не желая делиться наслаждением, испытываемым в момент убийства.

Трое мужчин-дроу окружили отца и дочь. Воины стояли спиной к водопаду, заняли свои позиции быстро, согласованно, движения их были хорошо отработанными: один словно скользнул по камням, второй прыгнул, третий подбежал, чтобы прикрыть своих товарищей, и у всех в руках были мечи. Тот, что скользил, резко вскочил на ноги прямо перед отцом Дум’вилль, скрестил свои клинки, вынудив противника высоко поднять оружие.

Тот дроу, что прыгнул, перевернулся в воздухе и приземлился рядом, но прежде чем подошвы его коснулись земли, он успел направить острие одного клинка на Дум’вилль, а второй меч – на ее отца. И когда третий дроу напал на нее, вынуждая отражать атаки сразу двух врагов, Дум’вилль едва удалось избежать колющего удара в лицо.

– Не убивай! – вскрикнул ее отец, но она не поняла, к кому он обращается – к ней или к врагам. В любом случае она не подчинилась бы приказу, потому что меч ее жаждал крови, требовал крови… чьей угодно. Она сделала мощный выпад перед собой с тыльной стороны руки и оттолкнула два клинка противника. Но тот перехватил один меч, точно так же, как она перехватила Хазид-Хи, и оба попытались нанести колющие удары.

Дум’вилль некуда было отступать, потому что она стояла спиной к стене. Но ее выпад заставил дроу отпрянуть, так что его меч не коснулся ее. В сражении с одним противником, вооруженная Хазид-Хи, она ничуть не сомневалась, что одержит верх даже над этим могучим воином.

Но он был не один, и отцу ее тоже приходилось нелегко. Дроу, находившийся в центре, работал обоими мечами, успевая делать выпады и в сторону отца, и в сторону дочери, и в этой сумятице ударов и контрударов острия его клинков мелькали совсем рядом с жертвами.

«Нет!» – раздался в мозгу девушки пронзительный вопль Хазид-Хи, который почувствовал ее намерения.

Однако требования меча сейчас имели мало значения, потому что движения Дум’вилль были продиктованы не ее выбором, а отчаянной необходимостью. Молодая женщина-полукровка, боевой маг, нанесла колющий удар перед собой, затем взмахнула мечом, чтобы парировать удар стоявшего в центре врага, снова ударила перед собой, и ее непосредственный противник отступил.

Именно в этот момент она применила заклинание, которое заставило врага поскользнуться на мокрых камнях. Он замахал руками, закричал, но течение подхватило его и унесло прочь от соратников, вниз, в озеро.

– Нет! – крикнул ей отец, но совершенно по иным причинам, чем меч, который она сжимала в руке. Крик Хазид-Хи запрещал ей использовать магию, поняла она, потому что меч хотел быть единственным победителем в схватке, хотел, чтобы вся кровь была пролита им.