И только тогда дон Фелипе вспомнил про Анжелу. Его вновь обретенная прекрасная подруга внимательно разглядывала девушку в мягком свете, заливавшем террасу. Казалось, она немного удивилась, когда он наконец познакомил их:

— Мисс Анжела Гревил, моя невеста. Миссис Мартин Раддок. Муж миссис Раддок был моим очень близким другом.

«Был?» — задумчиво сказала себе Анжела, так как среди спутников миссис Раддок ее мужа не оказалось. Она протянула руку, и миссис Раддок вежливо пожала ее.

— Я вдова, — мило пояснила она. — Я вдова вот уже ровно два года.

Они с Фелипе переглянулись.

— Гранада сегодня вечером en fete, — автоматически пробормотала Анжела. — Думаю, вы горите желанием увидеть фейерверк.

— Фейерверк? — Миссис Раддок пожала плечами. — Неужели теперь еще кто-то думает о фейерверках, когда есть так много интересного, что можно сделать или увидеть? Что я люблю в такой толпе — все дают волю своим чувствам, даже испанские парочки целуются в подворотнях, и, если тебе хочется танцевать, ты можешь танцевать! И вообще, нет смысла бродить по улицам, если собираешься вести себя чопорно. — Она поддразнивающе посмотрела на дона Фелипе: — Но должна признаться, не могу представить себе, чтобы ты вел себя иначе на улицах Гранады — или Лондона, или Парижа, если уж на то пошло! Ты никогда не забываешь о чувстве собственного достоинства!

— Возможно, мое чувство собственного достоинства — это все, что у меня есть, — ответил он с яркой искоркой веселья в красивых черных глазах. Потом пододвинул для нее стул, а официант поставил к их столику еще несколько стульев. — Думаю, сегодняшнее событие надо отметить шампанским, — объявил Фелипе. — Хуан, урожай какого года тебе нравится больше всего? Принеси что-нибудь особенное для моих друзей!

— Si, senor, — ответил Хуан и бросился выполнять заказ.

Миссис Раддок откинулась на спинку стула. Она сидела как раз под одной из ламп, и теперь Анжела видела, что та не просто миловидна, а действительно красива. Волосы у нее были почти как у Анжелы, только еще светлее и уложены венком. На Кармелите было платье из темно-синего шифона, довольно короткое, позволяющее оценить великолепные ноги. Должно быть, она вышла из гостиницы сразу после ужина, потому что в ушах, на шее и на запястьях у нее сверкали бриллианты, да и все ее сопровождающие были одеты для вечера. Если бы в компании не было второй девушки, Анжела сравнила бы миссис Раддок с редкостным цветком, который охраняют немногие избранные. Но вторая тоже была красива; только у нее, конечно, не было таких потрясающих глаз, как у миссис Раддок.

Анжела могла хорошо их разглядеть — огромные, дымчато-серые, с густой бахромой длинных (может, фальшивых?) ресниц. Она была умело, но не сильно накрашена; особенно привлекали губы. Ни один мужчина не смог бы их не заметить. А улыбка Кармелиты казалась намеренным актом обольщения.

Анжела оборвала себя, не понимая, с какой стати ее мысли заняты такой ерундой. Но потом ей пришло в голову, что это в общем-то неудивительно. Появление этой женщины повлекло за собой заказ шампанского, хотя ужин, проведенный Анжелой с женихом, этого не подразумевал, ведь они ничего не праздновали.

— Знаешь, Фелипе, — говорила тем временем миссис Раддок, — ты меня здорово удивил, когда представил мисс Гревил. Я почему-то не думала о тебе как о человеке, собирающемся когда-либо жениться.

— Неужели? — Дон Фелипе склонился к ней, предлагая сигарету, и веселые огоньки ярче вспыхнули в его глазах.

— И это, думаю, было довольно глупо с моей стороны, — продолжила миссис Раддок, принимая сигарету и позволяя ему поднести зажигалку.