Они лежали ночью на кровати, когда она наконец набралась мужества и сказала Брайану:

— Я... я должна тебе кое в чем признаться... Брайан, мне сделали операцию, очень серьезную операцию... — слезы потекли по ее щекам, когда Сисси, с трудом подбирая слова, рассказывала о своем заболевании, о пластической операции. Брайан молча слушал ее. В полумраке она не могла прочесть по его лицу, как он отнесся к ее признанию.

О Боже, как она боялась в этот момент его потерять! И зачем она только заговорила об этом? Какая непростительная ошибка!

— Они не должны были с тобой так поступать, — неожиданно сказал Брайан. — Это несправедливо.

Сисси удивленно уставилась на него. «Он думает, что я должна была отказаться от операции?..»

— Я должна была на это пойти, Брайан! — выпалила Сисси. — У меня ведь есть сын, и мне только тридцать семь. Я хотела жить. Я рада, что пошла на это. И снова соглашусь, если в этом будет необходимость. Главное — выжить...

Они молча смотрели друг на друга, и она чувствовала жуткое отчаяние. «Если бы он только видел, как хорошо восстановили мне грудь! Или его пугает сама мысль, что она искусственная?» Она схватила руку Брайана и прижала к своей правой груди. Силиконовый имплантант был мягок и упруг на ощупь.

— Вот, потрогай... почувствуй меня...

Его рука мягко двигалась, чуть сжимая ее грудь.

— Чудесно, — сказал он немного удивленно.

— Да! Хотя немного отличается от левой...

Он снова провел рукой по ее груди.

— Даже трудно поверить, совсем как настоящая!

— Да.

— Она не болит? Не беспокоит тебя?

— Нет, совсем нет. Я даже не замечаю разницы.

— А ты чувствуешь мое прикосновение?

— Не везде, — ответила Сисси, — сосок не имеет чувствительности. Но... — страх и сомнения вновь победили ее решимость быть честной до конца, — ведь это не так важно. Правда?! Брай!

Брайан обнял и прижал ее к себе.

— Все в порядке, Сисси. Это же не твоя вина. Тебе сделали новую грудь, но для меня ты вся... настоящая, целая, как бы это сказать... И я считаю, что ты прекрасна.

Ожидавшая самого плохого Сисси, взволнованная его нежностью, расплакалась. Тихие всхлипывания сменились рыданиями, которые сотрясали все ее тело.

Брайан уложил ее на спину и, обнимая, крепко поцеловал в губы. Он что-то прошептал ей на ухо о Божьей воле, она не расслышала слова, но теперь это и не имело значения. Главное — он принял ее такой, какая она есть, не испугался, не оттолкнул ее!

...Сисси отошла от зеркала и, надев ночную сорочку, улеглась в постель.

Она уже собиралась погасить свет, когда позвонил телефон.

— Сисси? — это был Брайан. — Ты еще не спишь?

— Только легла, любимый, — ответила Сисси, обрадованная его звонком.

— Я люблю тебя, дорогая. Помни об этом всегда...

3

Сисси проснулась. Воскресное утро было испорчено противным холодным дождем, хлеставшим в окна.

Она оставила еще не проснувшемуся Арону записку, накинула плащ и выбежала из дома. Туман стелился по округе как опустившееся на землю облако, оставляя на языке кислый металлический привкус. Соседская колли увязалась за Сисси, как бы провожая ее. Вскоре она отстала и вернулась к дому, а Сисси свернула на Попла-вэй, едва не поскользнувшись на куске раздавленной тыквы, брошенном кем-то на мостовую. Отсюда совсем недалеко до Пайнт-Крик. Туман здесь был более густой и водянистый.