Волна горечи захлестнула ее. Все началось с операции на груди, из-за чего Том бросил ее. Из-за этого они и развелись. Потом Бог помог ей, и она встретила Брайана, а теперь опять все пошло кувырком. Чертов рак!..

Вот и Арон расплачивается за ее болезнь...

«Сисси, не будь идиоткой, — сказала бы Энн. — Не надо все сваливать на болезнь. Разве ты его любила? Разве он был хорошим мужем? Никто бы не удержал этого паршивца Тома в браке! Даже если бы операции не было. Арон страдает от вашего развода. Но зачем же взваливать на себя всю вину за все происходящее в этом чертовом мире?!»

Энн! Вот кто бы помог ей сейчас во всем разобраться! Она — настоящий искренний друг, говорит всегда прямо, не вешает лапшу на уши, не смотрит на мир сквозь розовые очки.

Сисси еще раз набрала номер Энн. Все тот же голос автоответчика. Она не стала оставлять еще одно длинное сообщение, просто назвала свое имя и попросила перезвонить.

Уборка дома была единственным способом заглушить свою тревогу и волнение. Сисси достала мощный пылесос и стала нервно таскать его по полу, стараясь не думать об Ароне и Брайане. Она даже почистила лестницу, кладовую, куда не добиралась уже полгода.

После этого постирала вручную несколько свитеров и рубашек Арона, собрала уже выстиранное белье сына и отнесла к нему в комнату. Раскладывая одежду в шкафу, Сисси заметила старый грязный ящик, пропахший плесенью. С какой свалки притащил его Арон? Почему он поставил его в этот шкаф? Что она могла найти в нем?

Сисси повернула ящик другим боком и увидела надпись: «Клайтвиль».

«Клайтвиль? Город, где родился Брайан?..

Если Брайан родился в Клайтвиле, значит, это его ящик? А почему он пропитался водой?»

Ответ был ясен.

Пожарные тушили огонь водой. Арон украл этот ящик из гаража Брайана...

Сначала она не хотела открывать ящик, но в него уже лазил раньше Арон, и интуиция подсказывала ей, что она должна это сделать.

Сисси осторожно вытряхнула содержимое ящика. Там были официальные письма каким-то супругам Выкотски, предупреждения, что они должны срочно показать сына врачам. Сисси вспомнила о своем детстве в Рочестере. Как могут родители отказывать своему ребенку в медицинской помощи? О ком шла речь в этих письмах? О Брайане?..

Она открыла дневник, написанный какой-то Дженни. Матерью мальчика, которого не показывали врачам? Она пролистала несколько ветхих страниц.

«...Он выпорол мальчика... Мальчик рыдал... Карающий меч Господа... Он бил его всем, что попадалось под руку... Собака скулила... Вскрытие не было произведено...» — последняя фраза заставила ее перевернуть страницу, возвращаясь к ранее написанному.

Видимо, речь шла о какой-то престарелой родственнице — скорее всего, о бабушке, которая умерла одна в доме.

«Всевышний не хочет, чтобы тревожили ее останки. Не богоугодное это дело! Ужасно! Мы не отдадим ее им, не позволим им лезть в ее внутренности. Они — волки, которых нужно уничтожить...»

Сисси положила дневник обратно в ящик. Чем-то дьявольским веяло от этой пожелтевшей тетради. Она слышала о разных ужасах, которые творились у последователей методистской церкви, их религиозном фанатизме, ненависти к иноверцам. Инквизиция, культы... Уж не принадлежал ли этот дневник одному из членов общины Джеймса Джонса, которые совершили массовое самоубийство?..

Но больше всего интриговало другое. Если этот ящик принадлежал Брайану и Арон украл его — значит, каким-то образом все эти бумаги имели отношение к самому Брайану.

Она снова достала дневник и стала читать уже более внимательно в поисках имени мальчика. Имя Брайана там не упоминалось, речь шла просто о «мальчике», как если бы у него вообще не было имени. Раз ей встретились слова «Плохой Мальчик», написанные с заглавных букв.