Хороший вопрос. И еще один тут же напрашивался: кто так поторопился с обработкой? Он ведь только успел вернуться от Веретина, который весьма прозрачно намекал на карцер. А тут уже и без карцера девушка того и гляди начнет биться в конвульсиях.

– Меня никогда так не унижали, никогда! – выкрикнула Соня, про себя подумав, что врать нехорошо лишь хорошим людям, а таким утонченным кареглазым следопытам сам бог велел. – Как посмели вообще до меня дотрагиваться?! Кто дал право этим мордоворотам касаться моего тела?! Я напишу жалобу прокурору, так и знайте! И вообще, я не стану с вами разговаривать без адвоката, вот!

Выговорилась и тут же затихла, опустив голову.

А Снимщиков тут же мысленно попенял радивым тюремщикам. Ну, вот кто просил торопиться, а?! А то без них бы не разговорили красотку. Теперь вот возьмет и правда жалобу напишет, а оно ему нужно? Особенно теперь, когда он без пяти минут начальник отдела внутренних дел.

– Успокойтесь, прошу вас, Софья Андреевна, – пробормотал он как можно мягче и даже попытался улыбнуться, хотя презирал девицу дальше некуда. – Успокойтесь. Все вы успеете. И жалобу написать, и с адвокатом наобщаться. Статья у вас, скажем прямо, не очень…

– Что значит «статья»?! – Она побледнела так, что едва заметный синяк на скуле проступил особенно четко. – Какая такая статья?! Вы, что же, продолжаете меня обвинять?!

– Продолжаю, – кивнул он, откинувшись на спинку стула, скрестил красивые пальцы на животе и глянул на нее по-доброму, это тоже был один из его отлаженных трюков. – Более того… А хотите совет друга?

– А друг, стало быть, вы? – не хотела, да фыркнула она недоверчиво.

– Ну… Может, и не друг, но и не враг точно, – кивнул Снимщиков, откровенно рассматривая ее.

Девица была симпатичной. Даже очень! В меру рослая, в меру длинноногая. Грудью ее охрана тоже любовалась не зря, посмотреть было на что. Черты лица очень тонкие и очень правильные. Такие лица, Снимщиков знал по опыту, очень фотогеничны, и ими обычно пестрят страницы женских глупых журналов с глупыми советами, типа, как удержать подле себя мужчину.

Таращит симпатичные глазенки такая вот симпатулька со страницы, а под ее портретом ровные столбцы откровенно глупого текста.

Не будь навязчива… Не открывай до конца своих чувств, должна же быть в тебе хоть какая-то загадка… Будь терпима… Иногда ранима… В меру уравновешенна, в меру страстна… Не хвали никогда ему своих подруг…

Господи! Какой бред! Кто станет следовать таким советам?! Кто сможет жить в соответствии с ними?! Да никто! Даже те, кто их придумывает! Все диктует жизнь и обстоятельства. Все, без исключения!

– Так что там с вашим советом? – не выдержав его откровенного рассматривания, спросила Соня.

– Пишите явку с повинной, – брякнул тут же Снимщиков, не меняя положения и не переставая глазеть на нее.

– Что??? Явку??? С повинной??? Вы в своем уме?!

Она просто задохнулась от такой подлости. Просто обезумела в первое мгновение, замешкавшись с ответом.

Это он ей так по-дружески, да?! Дружеским широким жестом распахивает двери темницы и ласково, опять-таки из дружеских побуждений, подталкивает ее туда, так?!

Это было много гаже, чем гадкие пальцы конвоиров на ее груди. Много паскуднее, чем их гадкие слова и предложения, которыми сопровождались их тисканья. Потому что это было подло, неправильно и совершенно не совпадало с его образом утонченного порядочного парня, каковым он ей до сих пор представлялся. Даже сейчас, предлагая ей затянуть на собственной шее петлю, он почти ласкал ее своими улыбчивыми карими глазами.