«Надо убираться отсюда как можно дальше, – убеждал он сам себя. – Двигайся, как бы ни было больно. В противном случае тебе больше не придется испытывать боль никогда».

Но тело не слушалось. Он пытался ползти, но боль в ноге оказалась настолько сильной, что буквально парализовала волю.

«Хорошо, полежи минутку, приди в себя». – Дядя Саша решил дать себе время, чтобы настроиться. Он лег на спину и начал глубоко и часто дышать.

Спустя минуту он услышал, как затих мотор. Его пассажиру удалось остановить машину, судя по звуку, с ней все было в порядке.

«Ну почему он не перевернулся, почему не улетел в кювет и не разбил свою безмозглую башку? – в отчаянии подумал дядя Саша. – Теперь он пойдет меня искать!»

Так и случилось. Не прошло и пары минут, как неподалеку послышались торопливые шаги: кто-то бежал по дороге по направлению к тому месту, где лежал водитель.

«Все, теперь поздно, – понял дядя Саша. – Чуть шевельнусь, и он меня заметит. Может, еще повезет – дождь помешает меня разглядеть?»

Надежды на это было мало, дождь едва моросил и уже не заглушал посторонние звуки, а кювет, в который улетел водитель, был не настолько глубок, чтобы с обочины нельзя было разглядеть, что на дне лежит человек. И все же он надеялся.

Пока шаги приближались, он осмотрелся. Чуть дальше, всего в трех метрах от него, вдоль дороги рос кустарник. Если бы он до него дополз, то оказался бы в большей безопасности. Только движение привлечет внимание, а он не мог этого себе позволить.

«Ну, давай, решайся, – уговаривал себя дядя Саша. – Этот еще далеко, ты успеешь!» Уговоры не действовали. Он вспоминал дикий безумный взгляд парня, жажду крови в его глазах, и тело отказывалось подчиняться.

Шаги звучали совсем близко. Через минуту дядя Саша увидел силуэт своего пассажира. Он стоял на краю дороги и всматривался в темноту.

«Уходи, уходи же, – мысленно заклинал его водитель. – Иди к машине, уезжай отсюда, забудь обо мне!»

Но пассажир не уходил. Он шел вдоль обочины, продолжая высматривать в темноте свою жертву. Дядя Саша лежал затаив дыхание и ждал, чем все закончится. Он услышал, как пассажир перешел на другую сторону обочины, и понял, что медлить нельзя. Собрав остатки сил и стиснув зубы, он пополз к кустарнику. От боли хотелось кричать, он еле сдерживался, но терпел и упрямо полз.

Он сумел заползти в колючий кустарник до пояса, когда его левая нога наткнулась на камень. Хриплый стон вырвался из груди, водитель похолодел от страха. И тут же услышал торопливые шаги: пассажир возвращался. О том, чтобы втянуть ноги в кустарник, теперь не могло быть и речи, шелест травы и гравия, которым была щедро посыпана обочина, не оставил бы у преследователя сомнений, где искать жертву. Водитель снова замер, боясь пошевелиться, а его мучитель начал спускаться по склону. Один шаг, второй… Шел он неуверенно, видимо, опасаясь поскользнуться на мокрой траве.

«Как печально умирать здесь, на мокрой траве, когда в Арзамасе меня ждет моя внучка, – подумал дядя Саша. – Нет, так просто я не сдамся. Нужно дать ему отпор. Я могу с ним справиться, даже с больной ногой».

Подумав так, он начал осторожно шарить рукой, нащупывая камень покрупнее.