Он остановился и встал в ногах постели, глядя на застывшего в нелепой позе старого человека. Гандольфо смотрел в потолок. Через какое-то время генерал сдавленным голосом спросил:

– Что вы хотите знать?

Сатта вынул из кармана брюк небольшой блокнот и шариковую ручку. Устроившись на стуле, он ответил:

– Все с самого начала, с начала ваших с ними отношений. И до конца. Даже до того, что будет после него. Прежде всего, мне надо знать, где в следующее воскресенье состоится «черная месса».

Цвет лица Гандольфо был похож на необработанную слоновую кость. Сатта видел, как губы его растянулись в безрадостной улыбке. Голос его звучал так, будто он действительно был при смерти.

– Я расскажу вам, но вы все равно мне не поверите. Однако, когда я дойду до самого конца, вы поймете, что я говорю правду и ужаснетесь.

Йен взглянул на Кризи со страдальческим выражением на лице.

– А я-то думал, что тот, кто больше всех выиграл в покер, не имеет права бросать карты.

Кризи улыбнулся.

– Верно. Гвидо поступил очень невежливо.

Мысли Кризи были далеки от игры. Они были в охотничьем домике, затерянном в горах.

– Не печалься, у тебя еще полно денег в банке.

Майкл со вздохом ответил:

– Больше я не играю.

Он взглянул на часы, потом на телефон. Его мысли тоже были далеко отсюда.

– У вас все в порядке? – спросил он.

Бледное лицо Сатты было искажено от гнева. Он поднял блокнот и резко ответил:

– В таком же порядке, как у человека, которого бросили в чан с дерьмом и который там чуть не утонул. – Полковник с трудом перевел дыхание, указал большим пальцем назад, в сторону спальни, и полным сарказма голосом сказал: – Достопочтенный и заслуженный генерал решил принять таблетку.

– Прекрасно! – сказал Фрэнк с таким выражением, как будто узнал о том, что капризного ребенка уговорили наконец съесть шпинат. – Пойдемте, надо ему помочь.

Сатта сел за стол, положил блокнот и извиняющимся тоном спросил:

– Фрэнк, а ты не мог бы это сделать сам? Я себя самого не могу понять. Мне казалось, если я положу ему в рот таблетку, это будет одним из самых великих событий в моей жизни… но, понимаешь, мне бы очень не хотелось туда больше возвращаться.

Австралиец мрачно кивнул.

– Конечно, – сказал он. – Сейчас позову Макси. Хотите, я вам сначала сварю кофе?

Сатта покачал головой.

– Нет, Фрэнк, спасибо тебе.

Его взгляд остановился на небольшом столике у камина, уставленном разнообразными напитками. Он встал, подошел к нему и взял бутылку коньяку. Фрэнк смотрел, как полковник вынул пробку, поднес ее к губам и некоторое время янтарная жидкость прямо из горлышка булькала ему в рот. Потом Сатта поперхнулся и закашлялся, закрыл бутылку пробкой, поставил ее на столик и произнес:

– Я просто хочу как можно скорее убраться отсюда к чертовой матери.

– За этим дело не станет, – живо откликнулся Фрэнк. – Сейчас позову Макси. А вам бы лучше пока пойти прогуляться. Подышите свежим горным воздухом и посмотрите, спокойно ли вокруг.

Австралиец подошел к входной двери и негромко свистнул. Из темноты донесся ответный свист, и вскоре появился Макси. Фрэнк спокойно обрисовал ему положение.

Макси кивнул, подошел к итальянцу, положил руку ему на плечо и сказал:

– Вы все сделали как надо. С остальным мы разберемся сами. А вы действительно пойдите подышите пока горным воздухом.

Сатта молчаливо кивнул, потом, поддавшись внезапному порыву, обнял Макси.