»
Я освободил Конфетку.
– И зачем ты развлекаешься с этими извращенцами? Нет чтобы найти нормального приятного парня вроде меня.
Конфетка меня обняла. Она не проронила ни слова, даже когда Белинда пошутила:
– Может, она подумала, что тебя уже прибрали к рукам.
Конфетка только теснее прижалась ко мне, словно решила никогда не отпускать.
Бабочки порхали вокруг, как пьяные. Я тоже стал задыхаться от серного дыма. Насекомые садились на обнаженные руки Конфетки. И звали своих сородичей. Я опять подумал: вдруг эти маленькие черти переносят проклятие?
– Пошли отсюда. Запрем этих тварей здесь, со свечами.
Я решил, пока Покойник занят, незаметно пронести несколько свечей и в его комнату, исключительно ради эффекта.
Белинда стала помогать Конфетке, хотя и не очень любезно. Я взглянул на нашего незваного гостя. Из его приоткрытого рта все еще выползали бабочки. Белинда сказала:
– Нельзя оставлять его здесь.
– Почему?
– Он сдохнет.
– Туда ему и дорога.
– Пошевели мозгами, гений!
«В самом деле. Наступит твой черед нас пугать.»
– Не вмешивайся. – Я заворчал, мне стало противно. Если злодей умрет, проклятие может перейти только ко мне. Не думаю, что это будет так уж здорово. – Надо, чтобы он оставался без сознания. А то он может покончить с собой.
У меня возникло внезапное убеждение, что проклятие привело Уинчелла в заведение Гулляра, чтобы он отвлек внимание от покушения на Конфетку.
Покойник просигналил:
«Я могу его удержать.»
– Как ты удерживал его, когда я вернулся?
«Свяжи его, если тебе будет от этого легче.»
– Хорошо. – Я заглянул в комнату Конфетки. Дыхание негодяя улучшилось. Пол был устлан бабочками. Только некоторые из них проявляли признаки жизни. Я сказал:
– У меня возникла идея. Пусть проклятие перескочит на Покойника. Тогда он будет…
– Тогда он будет разговаривать с тобой напрямую.
– Ты практична до ужаса. – Я развязал моток полотняной веревки и принялся за нашего злодея. У меня ушел весь моток, затем я еще вставил ему в рот кляп. Потом я избавил его от серных свечей. И дал Белинде свою дубинку.
– Если он пошевелится, сразу же тресни его.
– Куда ты идешь?
– За Тупом. Чтобы они убрали отсюда нашего гостя.
Но до этого дело не дошло. По крайней мере тогда.
Как бы мне отсюда выбраться, – пробормотал я, – пока еще никто меня не заметил? В эту минуту меня не очень заботили неприятности Брешущего Пса.
– Гаррет!
Меня заметили.
– Не продолжай. У меня свои трудности, и я вряд ли смогу что-нибудь тебе посоветовать.
– Да не волнуйся. Я как только увидел этот разгром, так и подумал, что тебе не до меня.
– Проклятие как-то разделилось. У меня наверху еще один убийца. – Черт! В глазах Брешущего Пса зажегся огонек. Что еще такое? – Я иду за капитаном Тупом.
– Правильно. Я тебя понимаю. Я побуду здесь и за всем присмотрю.
– В этом нет необходимости. Иди домой. Поспи немного. Когда Покойник хочет, он может обойтись без помощи.
Из комнаты Покойника до меня дошел смешок, а Амато возразил:
– Мне будет не по себе, Гаррет. После всего, что ты для меня сделал. Все равно мне надо поговорить с тобой о моей девочке. Вот эта Сас не моя малышка.
Это я уже понял. Я не стал больше ничего слушать. Я питал хилую, тщетную надежду, что Покойник сжалится надо мной и вышибет Брешущего Пса до моего прихода. |