Алексей Поляринов. Ночная смена
Предисловие
У каждого писателя в уме есть особое место, где он хранит идеи для романов. Среди них есть такие, о которых он точно знает только одно: он никогда их не напишет. И дело тут вовсе не в том, что роман требует времени, – хотя и в этом тоже. Страх испортить хорошую идею – самый сильный из всех писательских страхов. Знаете, так бывает, читаешь книгу и думаешь: «Такая идея, а дураку досталась». Особенно обидно, когда эта мысль возникает при чтении книги, на обложке которой твое имя. В одном из интервью Нил Гейман рассказал о возникновении замысла романа «История с кладбищем». «Мне было 25, я работал журналистом. Мой сын, Майк, ему тогда было два года, любил свой трехколесный велосипед больше всего на свете; когда он катался по дому, я боялся, что он свалится с лестницы. У нас не было сада или дворика, ничего такого, я водил его на кладбище, через дорогу; там, среди могильных плит, он крутил педали и выглядел таким счастливым. Я сидел на лавочке, читал книгу или просто наблюдал за ним – и однажды я подумал: “Смотри-ка, он такой радостный, он здесь как дома. А что, это неплохая идея: маленький мальчик, выросший на кладбище и воспитанный мертвыми. Это будет что-то вроде “Книги джунглей”, только если Маугли взращен животными и обучен всему, что знают животные, то мой герой будет взращен мертвецами и обучен всему, что знают они”. И я тут же начал писать. Я написал первую страницу – ту, где мертвые собрались вокруг младенца и появился Сайлас [один из главных героев книги. – Прим. авт.]. Но мне не понравился результат. И я подумал: “Эта идея слишком хороша. Она требует большого мастерства, которого у меня пока нет”. И я решил отложить ее и взяться за другие романы – до тех пор, пока не почувствую, что стал достаточно силен для того, чтобы потянуть именно эту идею. Периодически я возвращался к книге, она томилась, дозревала в моей голове около 23 лет. Я снова и снова пытался развить ее примерно каждые 2–3 года, я писал одну-две страницы, перечитывал и выбрасывал. И где-то году в 2002–2003-м я вдруг понял, что уже, пожалуй, достиг своего предела и вряд ли смогу писать лучше, – тогда-то я и решил: теперь самое время достать из рукава ту самую идею с кладбищем». Мне нравится эта история: она о писательской мудрости. Ведь это состояние – когда ты пишешь и тебя тошнит, ты физически ощущаешь, как каждым новым словом убиваешь блестящую идею, – знакомо каждому, кто хоть раз пытался изложить на бумаге даже самый простой сюжет. Любой автор рано или поздно осознает, что оказался в ловушке, ведь а) чтобы прямо сейчас воплотить классную идею, нужно писать лучше, но б) чтобы писать лучше, нужно писать больше. Противоречие между а и б – самая неразрешимая из всех писательских дилемм. Точнее, разрешить ее возможно только одним способом: принять как должное тот факт, что писать означает убивать классные идеи и начинать сначала. Чем больше идей ты убиваешь, тем выше твое мастерство – грустно, но что поделать. У каждого автора есть свое личное кладбище идей, которые когда-то казались ему достойными романа, но так и не дожили до воплощения – по разным причинам. Впрочем, всегда есть вариант обмануть систему, его еще Борхес придумал: если не можешь написать роман, напиши о нем эссе; напиши эссе о том, почему не можешь написать роман. В конце концов, должна же быть хоть какая-то польза от постмодернизма и его метаэквилибристики, правда? Название книги – «Ночная смена» – тоже неслучайно, оно из личного опыта. Когда я переехал в Москву, я устроился на работу в аквариумную компанию. Чтобы оплачивать аренду, а затем и ипотеку, работать приходилось весь день, и времени для работы над текстами почти не оставалось. |
