«Под знаком черного лебедя» (2008)

После «Облачного атласа» стало ясно, что главная единица измерения в романах Митчелла – это жанр. Он как будто коллекционирует жанры и строит на их основе собственный текст. В четвертом своем романе «Под знаком черного лебедя» он продолжил эту традицию: выбрал очередной жанр – роман воспитания – и натянул его на уже знакомую, обкатанную в предыдущих книгах структуру.

«Под знаком черного лебедя» – еще одна вариация на тему «Путника». Итало Кальвино, вновь идеально симметричная композиция: роман разбит на тринадцать равных по объему глав, каждая из которых обрывается на самом интересном месте и описывает один месяц из жизни (с января 1982 по январь 1983 года включительно) тринадцатилетнего мальчика Джейсона Тейлора.

Еще в «Облачном атласе» было заметно, что Митчелл не простой постмодернист: он ироничен, но ирония в его романах прекрасно уживается с сентиментальностью. В отличие от авторов предыдущего постмодернистского поколения, он не боится быть высокопарным. Это сейчас, в 2021 году, термин «новая искренность» успел всех немного достать, но в девяностые и нулевые нециничный писатель-постмодернист был как черный лебедь. И символично, что черный лебедь появился и в названии одного из самых нежных и сентиментальных романов нулевых.

Ключевая тема романа – взросление на фоне катастроф. Глазами ребенка мы наблюдаем за распадом семьи. Главный герой, Джейсон Тейлор, случайно узнает, что отец изменяет матери. Не в силах повлиять на ситуацию, герой с тихим отчаянием наблюдает, как родители отравляют друг другу жизнь. Под пером Митчелла даже этот избитый сюжет выглядит необычно. Дело в том, что распад семьи – это не единственная и не главная проблема героя. Джейсон – заика, и самый большой страх для него – отвращение и сочувствие, которые возникают в глазах собеседников, когда он начинает заикаться. Мальчик умен не по годам, ему есть что сказать, он знает ответы на все вопросы учителей в классе, но молчит, не тянет руку: когда ты заика, в классе лучше помалкивать.

«Под знаком черного лебедя» стал еще одной важной для Дэвида Митчелла вехой – роман, объединивший сложную, кольцевую, симметричную композицию с незамысловатой, но доброй и сентиментальной историей.

После этого оставалось только гадать: что же Митчелл теперь придумает в следующем романе? Сможет ли он еще чем-то нас удивить?

И он смог.

«Тысяча осеней Якоба де Зута» (2010)

Представьте, что вы, скажем, открыли новый роман Виктора Пелевина и вместо его обычных буддистских прогонов, каламбуров и шуток читаете настоящий, без дураков, исторический роман о Японии XVIII века. Вы ждете подвоха: ну, разумеется, это постмодерн, стилизация, это все как бы в кавычках, да-да, мы поняли, автор подмигивает, сейчас начнется деконструкция, метаигра, цитаты или что-нибудь в этом роде. Но нет, вы дочитываете до конца – и ничего такого не происходит, роман остается собой до самой финальной строки; в нем есть история любви – и это настоящая любовь, без всяких цитат и кавычек; в нем есть история о добром малом, бухгалтере Якобе де Зуте, который отправляется на остров Дэдзима, чтобы заработать денег, и остается добрым малым, ничто не может растлить его или поколебать его убеждений, заставить назвать черное – белым.

Именно так ощущается «Тысяча осеней Якоба де Зута». Дэвид Митчелл вновь обманул ожидания.