|
— Плохо, что радио не работает. Это только начало. Девушка побледнела, как мел. — Не каркай, — бросил я негру. — Рано еще об этом говорить. — А в чем причина? — полюбопытствовал водила. — Электрическая буря? Ядерные испытания? Что? — Может, они взбесились? — предположил я. * * * Где то в семь вечера я подошел к повару. — Как у нас с припасами? Я хочу сказать, сколько мы сможем продержаться? Он насупился. — С припасами порядок. Вчера только завезли. Две три сотни замороженных гамбургеров, консервированные овощи и фрукты, овсяные хлопья. Молоко только то, что в холодильнике, зато вода из скважины, хоть залейся. Если придется, впятером мы просидим тут и месяц. Водила присоединился к нам. — Жутко хочется курить. А этот автомат с сигаретами… — Автомат не мой, — не дал ему договорить повар раздатчик. — Так что… Водила нашел в подсобке железный ломик. Принялся за автомат. Юноша шагнул к другому автомату, музыкальному. Бросил в щель четвертак. Джон Фогарти запел о том, каково родиться в дельте реки. Я сел, выглянул в окно. Увиденное мне не понравилось. Компанию грузовиков пополнил легкий «шеви» пикап. Шетлендский пони среди пешеронов. Я смотрел на стоянку, пока «шеви» не перекатился через тело девушки из «кадиллака». Потом отвернулся. — Мы же от них ушли! — неожиданно воскликнула девушка. — Им до нас не добраться! Ейный дружок предложил ей затухнуть. Водила вскрыл автомат, вытащил шесть или семь пачек. Рассовал по карманам, одну распечатал. Сосредоточенно уставился на нее: похоже решал, курить ему сигареты или есть. Заиграла другая пластинка. Я взглянул на часы. Ровно восемь. В половине девятого вырубилось электричество. Когда погас свет, девушка закричала, но крик разом оборвался — юноша заткнул ей рот. С глубоким вздохом замолк музыкальный автомат. — Господи! — вырвалось у водилы. — Раздатчик, — позвал я. — Свечи у тебя есть? — Думаю, да… Я сейчас… Ага, вот они. Я поднялся, взял свечи. Мы их зажгли, расставили по столам, на стойке. — Будьте осторожны, — предупредил я. — Если случится пожар, нам придется дорого за это заплатить. Повар раздатчик хохотнул. — Оно и понятно. Молодые вновь уселись в кабинку, обнялись. Водила стоял у двери черного хода, наблюдал за шестью или семью грузовиками, которые кружили у топливных колонок. — Это все меняет, не так ли? — спросил я у раздатчика. — Более чем, если света больше не будет. — Что нас ждет? — Гамбургеры разморозятся через три дня. Другое мясо раньше. С консервами и овсяными хлопьями ничего не случится. Без насоса не накачать воды. — Сколько продержимся? — Без воды? Неделю. — Заполни все пустые емкости. А как насчет туалетов? В бачках хорошая вода? — Для работников туалет в этом здании. Чтобы попасть в общественный, мужской и женский, надо выходить. — Можно пройти через ремонтную мастерскую? — спросил я. — Нет, только через боковую дверь. Он нашел два оцинкованных ведра. Подошел юноша. — Чем занимаетесь? — Нам нужна вода. Какую сможем достать. — Дайте мне ведро. Я протянул ему ведро. — Джерри! — закричала девушка. — Ты… Он зыркнул на нее, и больше она не произнесла ни слова, но схватила бумажную салфетку и начала разрывать ее на длинные полосы. Водила курил вторую сигарету и улыбался полу. Голоса он не подал. Мы подошли к боковой двери, через которую днем я влетел в закусочную. |
