|
Некоторые уехали, спеша выполнять неведомые нам задания, другие прибыли. Я насчитал три пикапа, кружащих среди своих более крупных собратьев. Меня потянуло в сон, но, вместо того, чтобы считать овец, я начал считать грузовики. Сколько их в штате, сколько в Америке? Трейлеров, пикапов, для перевозки легковушек, малотоннажных… а если прибавить к ним десятки тысяч армейских и автобусы. Кошмарное зрелище возникло перед моим умственным взором: автобус, двумя колесами на тротуаре, двумя — в сливной канаве, несется вдоль улицы, как кегли сшибая вопящих пешеходов. Я отогнал эти мысли прочь и забылся тревожным сном. * * * Кричать Снодграсс начал где то под утро. Молодой месяц высвечивал землю в разрывах облаков. К мерному гудению двигателей добавился новый лязгающий звук. Я выглянул в окно и увидел пресс подборщик сен, совсем рядом с потухшей вывеской. Лунный свет отражался от поворачивающейся штанги пакера. Крик донесся вновь, из дренажной канавы. — Помогите… м м мне… — Что это? — спросила девушка. Тени под глазами стали шире, на лице нарисовался испуг. — Ничего. — Помогите… м м м мне… — Он жив, — прошептала девушка. — О, Боже. Он жив. Я его не видел, но нужды в этом и не было. Я и так знал, что лежит Снодграсс, свесившись головой в дренажную канаву, с переломанными позвоночником и ногами, в костюме, заляпанном грязью, с белым, перекошенным от боли лицом… — Я ничего не слышу. А ты? Она посмотрела на меня. — Разве так можно? — Вот если ты его разбудишь, — я указал на спящего юношу, — он, возможно, что то услышит. Даже решит, что надо помочь. Как ты на это посмотришь? Ее щека дернулась. — Я ничего не слышу, — прошептала она. — Ничего. Прижалась к своему дружку, положила голову ему на грудь. Не просыпаясь, он обнял ее. Больше никто не проснулся. Снодграсс еще долго кричал, стонал, плакал, но потом затих. * * * Рассвело. Прибыл еще один грузовик, с плоским кузовом платформой для перевозки легковушек. К нему присоединился бульдозер. Вот тут я испугался. Подошел водила, сжал мне плечо. — Пойдем со мной, — возбужденно прошептал он. Остальные еще спали. — Есть на что посмотреть. Я последовал за ним в кладовую. Перед окном кружило с девяток грузовиков. Поначалу я не заметил ничего необычного. — Видишь? — указал он. — Вот там. Я увидел. Один из пикапов застыл. Стоял ничем никому не угрожая. — Кончился бензин? — Именно так, дружище. А вот сами они заправиться не могут! Мы их сделаем. Придет нас час, — он улыбнулся и полез в карман за сигаретами. Где то в девять утра, когда я ел на завтрак кусок вчерашнего пирога, заревел гудок. Надрывно, протяжно, сводя с ума. Мы подошли к панорамному окну. Грузовики стояли, двигатели работали на холостых оборотах. Один трейлер, громадный «рео» с красной кабиной, выкатился передними колесами на узкую полоску травы между стеной закусочной и автостоянкой. С такого расстояния радиаторная решетка еще больше походила на звериную морду. Да еще колеса чуть ли не в рост человека. Гудки вновь прорезали воздух. Отчаянные, требовательные. Короткие и длинные, чередующиеся в определенной последовательности. — Да это же «морзе»! — неожиданно воскликнул Джерри. Водила повернулся к нему. — Откуда знаешь? Юноша покраснел. — Выучил в бойскаутах. — Ты? Ты? Ну и ну, — водила изумленно покачал головой. — Хватит об этом, — оборвал я водилу. — Вспомнить сможешь? — Конечно. Дайте послушать. Есть у кого нибудь карандаш? Повар раздатчик протянул ему ручку, юноша начал выписывать на салфетке буквы. |
