– Потрясающе! – воскликнул О'Нейл. – Он уже приходит в себя! – И, схватив медицинскую карту Ника, доктор бросился к двери. – Я сделаю несколько пометок и дам знать психиатрам.

Билл хотел остановить его, но не знал, как это сделать. Его не радовала перспектива остаться с Ником наедине. Впрочем, жалеть ему об этом не пришлось.

– Доктор Бакли мертв, – снова сказал Ник.

Билл обошел вокруг кровати и остановился перед Ником, но на некотором расстоянии.

– Откуда ты знаешь?

Ник нахмурился:

– Не знаю откуда. Знаю только, что мертв.

Сам этот факт, казалось, нисколько не огорчал Ника, и, произнеся это, он просидел в молчании довольно долгое время. Потом вдруг заговорил тем же бесстрастным голосом:

– Он хочет навредить вам. Вы должны это знать.

– Кто? Доктор Бакли?

– Нет. Он.

В комнате будто повеяло холодом.

– Кого ты имеешь в виду? Того... кого встретили там, внизу?

Ник кивнул:

– Он ненавидит вас, отец Билл. Но есть некто, кого он ненавидит еще больше, кому еще больше хочет навредить. Однако ненависть к вам достаточно велика.

Билл отступил назад и, нащупав рукой кресло, опустился в него.

– Да, знаю. Мне говорили.

– Вы останетесь со мной на ночь?

– Конечно. Если разрешат.

– Разрешат. Это очень хорошо, что вы останетесь на ночь.

Билл вспомнил девятилетнего мальчика‑сироту в очках, который боялся темноты, но никогда бы в этом не признался.

– Я останусь здесь до тех пор, пока буду тебе нужен.

– Дело не во мне, а в вас. Снаружи опасно.

Билл выглянул в окно. Солнце уже зашло, и в темноте мерцали городские огни. Он снова обернулся к Нику:

– Что ты...

Но Ника уже здесь не было. Он по‑прежнему сидел на кровати, но фактически отсутствовал. Глаза стали пустыми, а разум спрятался глубоко внутри.

Что же случилось с его разумом? Что он узнал о Расаломе, их враге? И каким образом? Может быть, там, внизу, произошли какие‑то события и он соприкоснулся с Расаломом там, в трещине?

Билл поежился и очень осторожно уложил Ника в постель. Да, если это правда, Нику не позавидуешь. Даже легкое соприкосновение с этой болезнью означает полное безумие...

Именно в таком состоянии и находился сейчас Ник. Разве нет?

Билл стоял рядом с кроватью, размышляя, стоит ли оставаться. Чем, собственно, он может быть сейчас полезен Нику? Очень немногим. Но по крайней мере будет рядом, если у того снова появятся проблески сознания или он выйдет из забытья и захочет узнать, где он и что с ним.

В этот момент Билл вдруг услышал, как что‑то стукнуло в окно. Повернулся и увидел шарик из слизи, прилипший к оконному стеклу с обратной стороны. Неожиданно шарик задвигался. Одолеваемый любопытством Билл подошел ближе и услышал сердитое жужжание. Шарик оказался завернутым в тонкую пленку, покрытую сеткой отчетливо видных кровеносных сосудов. От шарика на стекле оставались влажные следы. Видимо, от него же исходило жужжание.

Билл придвинул ближе к столу настольную лампу и при ее свете различил с одной стороны шарика колышущееся облачко. Крылья? Да, крылья, полупрозрачные, не менее одного фута в длину. Они бешено трепыхались. И глаза. Четыре глаза многогранника на конце своеобразного туловища величиной с креветку, усеянного светящимися точками. Из пленки торчали восемь лапок с клешнями.

– Что за черт? – пробормотал Билл, следя за живым шариком, и почувствовал, как откуда‑то изнутри поднимается волна отвращения. Существо было какое‑то чужеродное, словно сошедшее с картин Гейгера.

Со стекла существо перебралось на раму двойного окна. Внезапно Билл осознал, что окно открыто, и в тот самый момент, когда дотянулся до него, чтобы закрыть, существо бросилось на него.