Виктору Георгиевичу еще с курсантских лет запомнился рассказ инструктора, летчика-фронтовика. Во время войны был у него друг, настоящий ас. Четырнадцать фашистских самолетов сбил. А за пятнадцать уже представляли к званию Героя. И вот в очередном полете, желая во что бы то ни стало добиться пятнадцатой победы. он допустил оплошность и самого чуть не сбили.

Этот рассказ на всю жизнь врезался в память Виктору Георгиевичу. Действительно, чего стоит человек, если ему нет дела до других, если он равнодушен к интересам коллектива. А среди молодых офицеров были и такие. Особенно отличались индивидуализмом те два лейтенанта, которые бросились в глаза подполковнику при первой [166] встрече: коренастый крепыш с цепким взглядом и худощавый шутник, любитель модного стиля. Сослуживцы называли их просто — Валерой и Петей. Но не такими простыми они были на самом деле, как казались. Валерий неплохо разбирался в теории, быстро схватывал и летную практику, однако свои знания от товарищей держал подальше. Внешностью и своими поступками он напоминал хитрого мужичка, умеющего все видеть и слышать, все брать от других и ничего не давать взамен. Как-то товарищ попросил у него конспект.

—    Надо не спать на лекциях, а записывать, — отрубил Валерий.

В другой раз к нему обратились с просьбой одолжить денег.

—    Я не больше вас получаю, — последовал короткий ответ.

Логика у него железная, и Виктор Георгиевич ломал, голову, как к нему подступиться, как приобщить его к коллективу.

Не менее тонкого подхода требовал и Петр. По характеру своему он был прямой противоположностью Валерия. Любил поболтать с приятелями, шутил, подтрунивал , над ними. С первого взгляда он казался этаким рубахой-парнем. А в сущности был таким же, как и Валерий — холодно-расчетливым, безразличным к судьбе товарищей. Учебные будни молодых летчиков были насыщены до предела — надо было быстрее ввести их в строй, — и Виктор Георгиевич на воспитательную работу выкраивал лишь минуты: рассказывал им что-то интересное и поучительное во время перерывов, приходил на самостоятельную

подготовку и просил наиболее разбирающегося в вопросах теории офицера разъяснить суть того или иного трудного вопроса.

Командир полка не без иронии замечал Виктору Георгиевичу:

—    Хороший замполит из тебя получится. Только я уйду, наверное, скоро. Тебя думаю рекомендовать вместо себя. И хотелось бы, чтобы твои ведомые были отличными летчиками, на которых ты мог бы положиться в бою.

—    Вот как раз этого-то я и добиваюсь, — с улыбкой отвечал Виктор Георгиевич.

Но приобщение молодых офицеров к коллективу давалось пока туго.

После окончания курса учебно-летной подготовки лейтенанты [167] поехали сдавать экзамены в училище. За технику пилотирования летчиков Виктор Георгиевич был спокоен — учили их лучшие инструкторы, и в небе каждый чувствовал себя уверенно. А вот за аэродинамику, наставления и инструкции, материальную часть самолета и двигателя побаивался. Ведь за короткий срок глубоко изучить такой обширный материал было непросто.

Виктор Георгиевич решил послать с лейтенантами в училище подполковника Медведева, грамотного, эрудированного в вопросах теории авиатора. Медведев и в дороге, л в гостинице, пока было время на подготовку, занимался с молодыми офицерами, разбирал наиболее сложные вопросы, объяснял непонятное. И летчики все до одного успешно сдали теорию. А потом и практику. На следующий день они должны были рано утром выехать и часть. После экзаменов предстояла встреча с начальником училища. Каждому хотелось привезти домой какой-то подарок. Было решено послать в город одного товарища. Жребий выпал на Петра. Офицеры собрали деньги и вручили ему. Петр уехал.

Начальник училища принял молодых офицеров, тепло поздравил их со сдачей экзаменов и пожелал успехов в летной службе.