— Измениться никогда не поздно, мама, — сказала Хеди.

— Поздно? — Мерлина выпрямилась, сверкнув глазами. — Я же дочь своего отца! Разумеется, еще не поздно! Я буду продолжать жить. Я буду хорошей матерью своим детям — доброй, ласковой и…

— Не переигрывай, мама, — предостерегла Хеди.

Мерлина рассмеялась.

— Возможно, я никогда не стану такой, как хотелось моему отцу. Но теперь, когда я знаю, что он любил меня, я попробую, — тут ее лицо снова приобрело трагическое выражение. — Боже, зачем я уничтожила портрет!

— Я размножу фотографии, — сказал Хеди. — У тебя и у Горация будут копии.

— Мне так не хватает отца… — Мерлина снова превратилсь в печальную старую женщину.

— Мисс Минн, — сказал Норби. — Теперь я понимаю, что это не одно устройство, а два: что-то вроде кисти и холста. Я хочу вам кое-что подарить. Джефф, пожалуйста, дай мне предмет, который мы называем ружьем.

Джефф передал ружье Норби, и робот направил его на пустую поверхность холста.

— Осторожнее, Норби, — сказал Рембрандт. — Оно может причинить тебе еще больший вред.

Норби не ответил. Он продолжал целиться, закрыв все четыре глаза. Потом его металлический палец нажал на переключатель, утопленный в задней части цилиндра.

Сначала ничего не произошло, но затем странная поверхность холста начала затуманиваться. Вскоре она, казалось, вскипела водоворотом красок и меняющихся форм.

— Что ты делаешь? — воскликнула Мерлина. — Показываешь мне ненависть, владевшую мною все эти годы?

— Нет, мэм, — ответил Норби. — Просто пытаюсь разобраться в своих воспоминаниях.

— Смотрите! — закричал Гораций. — Это же дедушка!

Дружелюбное, лукаво-ироничное лицо Моисея Мак-Гилликадди глядело на них с портрета. Он был не так молод, как во время своей встречи с Джеффом, но и не выглядел немощным стариком.

— Замечательный портрет, Норби, — одобрил Лео. — Ты сделал его с помощью ружья?

— С помощью своего воображения, — ответил Норби. — И своей любви к Маку. Это ружье служит проводником и усилителем энергии моих логических и эмоциональных контуров, а поверхность холста формирует образ, который я создаю.

Мерлина спустилась на лестничную площадку и прикоснулась к портрету своего отца.

— Я горжусь тем, что я его дочь. И я сохраню этот портрет, как самую большую драгоценность. Спасибо тебе, маленький Норби.

Глава 16

Проблема остается

— Все хорошо, что хорошо кончается? — спросил Фарго, завершив свой десерт аппетитным красным яблоком. — Дом Хиггинсов теперь полон добра и света?

— Мы не решили проблему Норби, — напомнил Джефф. — Его таланты по-прежнему заблокированы. Я уже больше часа экспериментирую с ружьем, но ничего не получается.

— Скушай яблочко, — предложил Фарго. — И не надо так волноваться.

Первый Ментор и Норби удалились на крышу поговорить с Лиззи, пока биологические существа были заняты приемом пищи. Джефф был рад, что Рембрандт одобрил единственное блюдо, оказавшееся в тот вечер посильным для старенького кухонного компьютера: оладьи со сметаной. Его также радовало то обстоятельство, что Хеди и Лео остались ужинать с Мерлиной и Горацием. Им хотелось обсудить предстоящую свадьбу и планы на будущее.