|
.. нос... - Гм! какая странная фамилия! И на большую сумму этот господин Носов обокрал вас? - Нос то есть... вы не то думаете! Нос, мой собственный нос пропал неизвестно куда. Черт хотел подшутить надо мною! - Да каким же образом пропал? Я что-то не могу хорошенько понять. - Да я не могу вам сказать, каким образом; но главное то, что он разъезжает теперь по городу и называет себя статским советником. И потому я вас прошу объявить, чтобы поймавший представил его немедленно ко мне в самом скорейшем времени. Вы посудите, в самом деле, как же мне быть без такой заметной части тела? Это не тот что какой-нибудь мизинный палец на ноге, которую я в сапог - и никто не увидит, если его нет. Я бываю по четвергам у статской советницы Чехтаревой; Подточина Палагея Григорьевна, штаб-офицерша, и у ней дочка очень хорошенькая, тоже очень хорошие знакомые, и вы посудите сами, как же мне теперь... Мне теперь к ним нельзя явиться. Чиновник задумался, что означали крепко сжавшиеся его губы. - Нет, я не могу поместить такого объявления в газетах, - сказал он наконец после долгого молчания. - Как? отчего? - Так. Газета может потерять репутацию. Если всякий начнет писать, что у него сбежал нос, то... И так уже говорят, что печатается много несообразностей и ложных слухов. - Да чем же это дело несообразное? Тут, кажется, ничего нет такого. - Это вам так кажется, что нет. А вот на прошлой неделе такой же был случай. Пришел чиновник таким же образом, как вы теперь пришли, принес записку, денег по расчету пришлось два рубля семьдесят три копейки, и все объявление состояло в том, что сбежал пудель черной шерсти. Кажется, что бы тут такое? А вышел пасквиль: пудель-то этот был казначей, не помню какого-то заведения. - Да ведь я вам не о пуделе делаю объявление, а о собственном моем носе: стало быть, почти то же, что о самом себе. - Нет, такого объявления я никак не могу поместить. - Да когда у меня точно пропал нос! - Если пропал, то это дело медика. Говорят, что есть такие люди, которые могут приставить какой угодно нос. Но, впрочем, я замечаю, что вы должны быть человек веселого нрава и любите в обществе пошутить. - Клянусь вам, вот как бог свят! Пожалуй, уж если до того дошло, то я покажу вам. - Зачем беспокоиться! - продолжал чиновник, нюхая табак. - Впрочем, если не в беспокойство, - прибавил он с движением любопытства, - то желательно бы взглянуть. Коллежский асессор отнял от лица платок. - В самом деле, чрезвычайно странно! - сказал чиновник, - место совершенно гладкое, как будто бы только что выпеченный блин. Да, до невероятности ровное! - Ну, вы и теперь будете спорить? Вы видите сами, что нельзя не напечатать. |
