|
Иначе, слишком хорошо сознавая свой Долг, не взял бы на себя ответственность что либо скрывать. Но уже десять лет я доверенное лицо господина Мотта. Осмелюсь добавить, что вот уже в течение некоторого времени именно я выполняю всю работу в конторе. Именно я отвечаю за всю переписку, связанную с коллекцией, которую вы видите вокруг себя… Итак! Что означало: «Итак, не сделайте ошибки и не примите меня за обыкновенного служащего! Я не знаю, что вам обо мне наговорили, но я вас предупредил!» – Простите… – начал Мегрэ, которому еще не представился случай открыть рот. – Минутку… Я заявляю, что душой и разумом верю, что это расследование не только бесполезно, но и опасно… В любой момент ваши дела могут отозвать вас в другое место, так что для вас не будет зазорно… – Спасибо! – Я не хочу вас обидеть. Но я знаю этот дом, а вы его не знаете. И вам придется нести ответственность за то, что может произойти, если вы будете продолжать упорствовать… Должно быть, он не был злым. Злой человек не сумел бы за такой короткий промежуток времени найти столько оскорбительных слов для бывшего комиссара уголовной полиции. Нет! Это просто самодовольный человечек! Он верил в себя, в свою значительность, в свое мнение и, вероятно, в свою честность. – А теперь, если вы не имеете ничего против, я бы хотел, чтобы этот разговор остался между нами. Заметьте, это не просьба. Ничто не мешает вам сразу же рассказать господину Мотту все, о чем я вам сообщил, это зависит только от вас, если вы… – Я знаю, – вздохнул Мегрэ, у которого шумело в голове. – Что вы знаете? – Ничего, господин Видье… Я знаю, что я абсолютно ничего не знаю, и благодарен вам за вашу добрую услугу… – То есть?… – Это ничего не значит… Я полагаю, конечно, что не вы развлекаетесь тем, что воруете предметы из слоновой кости… – Вы меня подозреваете? – Да нет! Успокойтесь! – Потому что в этом случае я бы предпочел немедленно передать это дело в руки правосудия… Его лицо было красным и блестело от пота. – Я предполагаю также, что, кроме вашей маленькой речи, которая произвела на меня самое сильное впечатление, у вас нет ничего важного мне сообщить? – Абсолютно ничего! – Ну ладно! Вы видите, что мы друг друга прекрасно понимаем. Наша беседа окончена, господин Видье. Вы можете идти… – Но… – Я говорю, что вы можете идти… – Вы останетесь в этом кабинете? – С вашего позволения. И я хотел бы остаться один… – Хорошо… Он неохотно поднялся, повторяя: – Хорошо… – До свидания, господин Видье… – До свидания, комиссар! И не успела за ним закрыться дверь, как Мегрэ беззвучно рассмеялся. Несмотря на свое заявление, ему решительно нечего было здесь делать, ему даже не было любопытно посмотреть на предметы из слоновой кости, которых было так много в витринах, что подступала тошнота. Он ограничился тем, что набил трубку, раскурил ее и встал перед открытым окном, откуда снова увидел мерцающие камешки на аллеях. – Не забыть бы спросить, где он берет такой прекрасный гравий… Конечно, его сад не такой большой! И дом тоже! И у него нет трех дочерей, как у этого странного господина Мотта… Эмильенна, Арманда и Клотильда… Меню было крайне продуманным и в меру разнообразным, стол сервирован отлично, и господин Мотт умел выбрать вина из своего подвала. Пришел Жерар Донаван, и Мегрэ понял, что он делал это каждый вечер и что с официальной помолвки для него всегда ставили прибор в ужин. По этому случаю он надел городской костюм, белую рубашку, которая подчеркивала его загар, и если бы госпожа Мегрэ встретила его, она тут же нашла бы сходство с какой нибудь кинозвездой. |
