— Да пошел ты! Черт, какой же ты подлый! Ты и жену так же вышвыривал из дома?

— Не надо, Лора, лучше решить проблему сразу, а не уподобляться жалостливому хозяину, отрубавшему своей собаке хвост по кускам… Я виноват лишь в том, что отказываюсь отданного слова — на котором, заметь, ты настояла! — но в будущем мой жестокий поступок оправдает себя, поверь. Между нами ничего не было, кроме влечения, все остальное мы придумали. Мы говорили об удобстве, о спокойствии наших отношений, но это спокойствие сменится адом кромешным, когда окончательно умрет влечение. Нет ни одной причины, которая позволит нам удержаться вместе… Девочка моя, ты такая молоденькая, хорошенькая, у тебя еще будут десятки поклонников, ты еще встретишь того человека…

— Заткнись, Курт! — Щеки Лоры уже напоминали не спелые яблоки, а перезревшие помидоры. Вдруг ее глаза недобро сверкнули, а выражение разгневанного лица стало меняться: на нем, словно изображение на проявляемой фотопленке, начало проступать понимание. — О, черт… Так ты из-за Сандры? Да? Все это приторное словоблудие из-за нее? Я должна была сразу догадаться. Со мной ты переспал в первый же день, а с ней целых три дня только чесал языком… Ну конечно… Она же неземная — не ест, не пьет, говорит только о музыке… Из-за этой помешанной ты посылаешь меня куда подальше?

— Не говори так!

— Говорю, что хочу! А ты, оказывается, всеядный, Курт! Я молодая, сексуальная, а она — стареющая психопатка, скопище, болезней…

— Не говори так!

— Я думала, ты настоящий мужчина, который держит свое слово! А ты, гнусный, низкий, похотливый… Ты все время врал! Ты лживый мерзавец, с прозрачными глазами! А твои предки в Европе уничтожали моих в годы Второй мировой!

— Ты, рехнулась?! Вспомни еще Крестовые походы!

— Нет, это ты, похоже, подвинулся в уме, если тебя вдруг посетила шальная мысль махнуть младшую сестричку, на старшую. Забавная рокировка! Думаешь, ты нужен Сандре? Черта с два! Моей дорогой сестре нет до тебя никакого дела! Она забыла о тебе на следующий день после твоего отъезда! Да она только вытаращит свои глазищи, если ты заявишься к ней, с пылкими намерениями, и жалобно проблеет в своем коронном стиле, что это недора-зуме-е-е-ение! Она просто невинно флиртовала с тобой, пока ты день-деньской крутился перед ее носом. А ты уже мечтал? Уже строил сладострастные планы? Да будет тебе известно, у нее есть любовник, — учитель математики. Такой, знаешь ли, крошечный убогий урод, в огромных очках! Вероятно, у него колоссальные комплексы, если он носит очки размером с велосипед, но Сандру он устраивает! Как я понимаю, он вроде игрушки тамагочи, его практически можно носить в кармане! И ей вполне хватает одного любовника — куда ей больше, нашей хилой мученице!

Выпалив этот беспощадный монолог, Лора устремилась к двери, словно таран. На мгновение остановившись в прихожей, она наклонилась, подхватила свои тапочки, развернулась и швырнула их в Курта. Сначала ему в грудь ударился один розовый поросенок, потом другой.

— Ты дурак, Курт! Ты все потерял! Ты сдуру, отказался от меня, но и стылую медузу Санни ты не получишь! Поздно! Надо было уламывать ее сразу и активнее, раз уж так хотелось!

— Не оскорбляй ее!

Вместо ответа, Лора схватила узкогорлую вазочку, в которой всю весну простояли гиацинты (Курт не успел ее упаковать), и грохнула об пол с такой силой, что стеклянные брызги разлетелись во все стороны звездным фейерверком. Когда за Лорой захлопнулась дверь, он секунд пять постоял с закрытыми глазами, прислонившись к притолоке, потом присел на корточки и, осторожно собирая крупные осколки, тоскливо пробормотал:

— Ваза разбита, женщина исчезла… Похоже, это становится устойчивой традицией.