— Себя, вас, но зачем?..

Она приподняла ладонь, останавливая меня, и позвала куда-то в сторону:

— Адель!

В зал вошла та же служанка с бюстом Нефертити в руках. Она чинно прошла к зеркалу перед нами, установила бюст на высокий постамент, развернула лицом к зеркалу. Мадам Беттарид подошла ещё ближе, поманила меня, попросила развернуться. Я подчинилась.

Моё лицо рядом с Нефертити было чем-то похоже.

— А теперь приподнимите, пожалуйста, волосы. И от ушей тоже, — сказала мадам Беттарид, и сама мне помогла в этом и повязала поверх волос над моим лбом золотую ленту. — А так?

Я оторопела. Нет, не может быть! Нефертити и я? Как такое возможно? Мурашки пробежали по моим рукам.

— Мы похожи? — тихо произнесла я.

— Более того, — вспыхнув глазами на мгновение, заявила мадам Беттарид. — Вы одно лицо! Только вы лучше, живее…

Я поперхнулась воздухом. Макаров поднёс мне воды, словно она была припасена где-то под стулом. Я прокашлялась и выпила всё, что было в стакане. Мадам Беттарид посмотрела участливо, коснулась моего запястья.

— Всё в порядке?

— Да, спасибо, но я никогда не думала, что есть сходство…

— Все мы знаем, что одни люди завистливы, другие невнимательны, а о себе судить труднее всего, не так ли? — улыбнулась светловолосая леди.

— Наверное…

— Осознаете ли вы, что такое сходство — большая редкость, уникальная, я бы сказала, и поэтому мы готовы работать с вами, несмотря на отсутствие профессионализма и опыта?

— Это очень любезно с вашей стороны, но если я не оправдаю доверия и у меня не получится?..

— Присаживайтесь! — Макаров отодвинул для меня зелёное кресло на золотых ножках.

Мадам Беттарид села рядом, вновь участливо коснулась моего запястья и заглянула в глаза. Её были серыми и прохладными, как лёд в марте.

— Сложности рабочего процесса я беру на себя. У нас большая корпорация, все, как одна семья, а я уже давно работаю с молодыми артистами и могу издалека разглядеть талант. Вы осознаете, что у вас он есть?

— Возможно, в чём-то…

— В том, что вы фотогеничны, Дмитри уже убедился. Он сделал несколько ваших фото в Лувре. Профессионалы с отличной аппаратурой смогут ещё больше. Вы слышали о корпорации «Le Monde»? С нами такие известные имена, как Барру, Мирен Пальмэр и Патрисия Даллас, не только Макс Финн. Если они доверяют нам, вы полагаете, что и вы сможете нам довериться?

— Наверное…

— Вот и прекрасно! У вас всего две недели во Франции…

— Даже на день меньше, — вставила я, краснея и чувствуя, что в голове у меня образовалась невнятная каша, словно мозг обложили ватой.

— Тем более! Стоит торопиться, уважаемая Дамира, не так ли? Тринадцать дней — это очень короткий срок, вы согласны? — спросила с понимающей улыбкой мадам Беттарид.

Я кивнула, как послушный ослик.

Макаров разложил передо мной какие-то бумаги на русском и на французском.

— Здесь и здесь нужно вписать ваше имя, а вот тут подписать, — сказал он. — Справитесь? Умеете на латинице писать своё имя?

— Да, конечно…

Мадам Беттарид посмотрела на стол и дружелюбно улыбнулась:

— Дамира, у вас есть ручка, не одолжите мне ручку? Я тоже подписала бы сразу.

Я полезла в сумку и выудила из кармашка свою гелевую.

— Такая подойдёт?

— О, прекрасно! Давайте сначала вы, потом я и Дмитри! Вы же не против подписать первой?

Я подписала, удивляясь, что такая дама, высокомерная на первый взгляд, оказалась, настолько любезной и милой.