Джоанна с отцом стояли у садовой калитки и смотрели на суматоху и синие огни полицейских машин.

— Привет, — поздоровался Джеймс.

Джоанна одарила Джеймса улыбкой, от которой ему сразу же стало легче. Джеймс побаивался отца Джоанны после того, как тот застукал их в хижине Кэти, но сержант, казалось, больше не сердился.

— Что там происходит? — спросил он.

— Людей выселяют из Форта, — ответил Джеймс — А вы почему не там? Вы же полицейский...

— Эта компания и близко меня не подпустила. Я всего лишь шеф местной полиции, — сказал сержант Риббл. — Как только нашли сибирскую язву, ребята из антитеррористической бригады заявили, что теперь они здесь главные.

— Можно мне позвонить по телефону? — попросил Джеймс. — Я потерял тетю и сестру.

— Конечно, можно, сынок. Джоджо тебя проводит.

Джеймс снял сапоги и вслед за Джоанной вошел в дом. На девочке были шлепанцы и ночная рубашка с надписью «Даффи Дак».

— Привет, Джоджо, — со смехом сказал Джеймс.

— Заткнись, Росс. Так меня называют только отец и старшие братья.

— Наверное, мне теперь придется вернуться в Бирмингем, — сообщил Джеймс.

— У-у-у, — разочарованно протянула Джоанна.

Джеймс был рад, что в ее голосе слышится огорчение. Это означало, что он нравится Джоанне так же, как и она ему. Она проводила его к телефону. Он не сразу вспомнил номер мобильного телефона Эмми.

— Кортни, — позвал ее Джеймс. — Ты где?

— Кэти совсем рехнулась, — доложила Эмми. — Решила, что во всех сегодняшних передрягах виновата она, потому что пустила нас к себе пожить. Она высадила меня в нескольких километрах от Крэддоха со всеми вещами. За мной едет Эварт. Он будет здесь с минуты на минуту.

— Я дома у Джоанны, в деревне, — сказал Джеймс — Что мне делать?

— Оставайся там, где есть, — велела Эмми. — Мы за тобой заедем. Если кто-нибудь спросит, скажи, что Эварт — водитель микроавтобуса, и Кэти договорилась, что он посадит нас в первый утренний поезд из Кардиффа в Бирмингем. Мы будем примерно через полчаса.

— Мы поедем домой? — спросил Джеймс

— Операция окончена, Джеймс. Нет Форта Гармонии — нет причин оставаться здесь.

Джеймс положил трубку и посмотрел на Джоанну.

— За мной едет микроавтобус. Я возвращаюсь в Бирмингем.

— Пойдем ко мне в комнату, — позвала Джоанна. — Поцелуемся на прощание.

Отец Джоанны был так увлечен происходящим на улице, что не заметил, как его дочь вместе с Джеймсом проскользнула к себе в спальню. Джоанна не обращала внимания на то, что Джеймс с ног до головы покрыт грязью. Она прислонилась к закрытой двери, чтобы отец не ворвался неожиданно, и они стали целоваться. На ощупь Джоанна была мягкой и горячей, ее волосы пахли шампунем, а дыхание — мятной зубной пастой.