— Да ну. Решат, что я через них напечататься хочу. Если когда закончу — в Интернет выложу, пусть читает, кто хочет.

— Не жалко? Бесплатно? —  полуподначил–полусерьёзно спросил я.

— Я вообще против копирайтов на художественные произведения, —  серьёзно и значительно, очень по–взрослому, ответил кузен.

— Во, —  меня слегка ошарашило такое умное и решительное заявление. —  А писателям с чего жить прикажешь?!

— Ну… писатели вообще пусть сами решают, конечно… каждый сам за себя… Но их наследникам там, родственникам — шиш. А то вообще одурели, за каждую букву судятся. Своё напиши и судись… —  он сердито допил молоко из стакана.

— Интересно рассуждаешь, —  признал я и подковырнул: —  Отличник, небось?

— В основном, —  спокойно ответил Юрка. —  Учиться сейчас легко, если много времени на учёбу не тратить и головой думать… Я как?то старые, ну, 40–х ещё годов прошлого века, учебники глянул. Вот тогда да. Там материальчик — закачаешься.

— Ну, тогда многих предметов не было, —  напомнил я. —  Потому что знаний было меньше, скажешь нет?

   Юрка пожал плечами:

— Ну и что? Какие такие по–правде новые важные предметы появились? Информатика разве что, если из на самом деле значимых и нужных. А так — вот, например, история искусств. Или риторика. Или валеология. Кому они нужны? И зачем?

— Ну, чтобы быть разносторонне развитым человеком, —  возразил я. Специально возразил, чтобы услышать, что он ответит — и внутренне напрягся. Юрка сердито окинул меня взглядом:

— Тогда скажи мне, почему вокруг долбаков столько? И с каждым годом всё больше, а наш учитель математики задачу из того же старого учебника решить не может? А он только что из ВУЗа… Понимаешь, будешь ты или, нет разносторонне развитым — зависит от системы преподавания. По буквам читай — С–И-С–Т-Е–М-Ы П–Р-Е–П-О–Д-А–В-А–Н-И–Я. А не от того, сколько предметов в учебный план напихают и какие названия им выдумают. Так мама говорит.

   Он сказал «мама», ничем не подменяя это в общем?то непривычное в устах наших ровесников слово — и я на секунду опустил глаза. Юрка как?то сбился и после короткого молчания излишне оживлённо и громко напомнил:

— Пошли работать, что ли, ну?!.

   …Вернувшаяся ближе к полудню тётя Лина была явно удивлена. Собственно, я её понимал, потому что она нас застала за малопочтенным занятием — мы брызгались из садового поливочного шланга. Лично я никогда раньше этого не делал вообще, и оказалось, что это гораздо интереснее, чем просто мыться после работы.

— Так, —  сказала тётя Лина, слегка растерянно созерцая образовавшиеся безо всякого дождя лужи на дорожке. Посреди самой крупной стояли мы с Юркой.

— Привет, ма! —  объявил Юрка из?под моего локтя (я зажал его шею и пытался отобрать шланг, а при звуках голоса тёти немедленно выпустил кузена и встал прямо, только что не по стойке «смирно»). —  А мы всё сделали, —  и он пустил струю мне сзади точно между лопаток. Я ойкнул и дёрнулся, но ничем ответить ему не посмел — мне было неудобно как?то.

— Я вижу, —  согласилась тётя Лина. —  А что вы делаете теперь?

— Моемся, —  заявил Юрка, нагло продолжая тщательно поливать меня. Я подумал и застенчиво дал ему пинка, отпечатав свою подошву на его бедре в виде аккуратного следа. —  Уййй!!! Ма–а-а! Ты видела?! Он дерётся!!!

— Вот что, —  строго сказала тётя Лина.