– Я, например, себя неудачницей не считаю, – обиделась Ольга.

– Помогает? – спросил Григорьев. – Я в том смысле, что если помогает – то, значит, правильно, что не считаешь. А мне не помогает, поэтому я смотрю на вещи объективно.

– Понятие успеха вообще исключительно субъективное понятие, – возразила умная Кукушкина.

– Смотрите! – вдруг закричал Григорьев, указав на экран.

В телевизионном «Огоньке» показывали, как какой-то попсовый певец бестолково шастал меж столиков в зале, надрываясь о чем-то любовном, и вдруг подошел к столику, за которым сидела Яна Крестовская, и уселся с ней рядом. Остаток слезливой песни он допел, не сводя с нее глаз.

– Вот, – взревел от восторга Костя Григорьев, – вот что есть объективный успех! Ее вся страна знает!

– Да ладно вам, – смущенно сказала Яна, – подумаешь…

– А платье у тебя там, Яночка, – восхитился Костя, – м-м-м!!! Вкус и стиль! И боже, какое декольте!

– Конечно, когда денег много, вкус и стиль приложатся, – не выдержала Кукушкина.

– Да Крестовская всегда была прима! – возразил Костя. – Яна могла набросить на плечи простой платок, и выглядело это как королевская мантия. Чему удивляться – порода! Голубая кровь!

– Ян, ты вроде говорила, у тебя мать на фабрике всю жизнь проработала, а дед был из крестьян? – ядовито вставила Кукушкина.

В это время у Яны зазвонил телефон. Она извинилась и вышла из-за стола.

– Лар, у меня серьезный разговор!

– Иди в ту комнату, там никто не помешает! – с пониманием сказала Лариса.

Крестовская ушла.

– Давайте выпьем? – предложил Григорьев. – Я так рад, что вас всех увидел, девчонки, вы не представляете!

– Прямо вечер встреч, – фыркнула Оля.

– Я же говорила, что в новогоднюю ночь все возможно, – улыбнулась Лариса. – Давайте погасим люстру и зажжем свечи? Пусть будет красиво и празднично!

– Какое прекрасное шампанское, – улыбнулся Григорьев, – можно я еще выпью? – После следующего бокала заметил: – Хорошо-то как! Такое ощущение, что я дома.

Лариса вспыхнула и заулыбалась.

– Может, потанцуем? – предложил Костя Петровой.

– Давай!

Они медленно танцевали, глядя друг другу в глаза.

– А помнишь, как я впервые поцеловал тебя? – вдруг спросил Костя.

Лариса смутилась и опустила голову.

– А помнишь, как ты осталась у меня в комнате, а мой сосед Серега ждал полночи на улице? А мы никак не могли расстаться!

Костя коснулся губами руки Ларисы.

– Я все помню, Костя! – прошептала она.

– Зачем мы тогда все сломали? Расстались…

Лариса молчала и чувствовала, что сейчас заплачет. Хорошо хоть песня кончилась, и они остановились.

– Может, горячее? – с надеждой спросила Лариса у Кости.

– Не откажусь!

– Я сейчас!

Лариса с готовностью кинулась на кухню.