Юлия Монакова. Новогодний P.S.
Глава 1
– Чёй то, Людк? Пыс пыс то чё? – Постскриптум. Послесловие. (диалог из фильма Владимира Меньшова "Любовь и голуби", 1984 г.)
28 ДЕКАБРЯ
Ася
– Кит, ну давай быстрее! Чего ты там застрял? – крикнула Ася, постучав в дверь ванной, где вот уже с полчаса скрывался Никита. Она начинала терять терпение, потому что всерьёз рисковала опоздать на работу. – Эй, ты там утонул, что ли?! – она возмущённо подёргала дверную ручку. – Мне нужно выходить через пятнадцать минут, учти – если не успеешь собраться до этого времени, будешь добираться до школы своим ходом. – Иду, – мрачно буркнул мальчишка, и через мгновение дверь распахнулась. Увидев Никиту, Ася в первое мгновение потеряла дар речи. – Что это… что у тебя на голове? – наконец спросила она, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не захохотать. Никита старательно уложил свою длинную светлую чёлку Асиным гелем для волос, придав ей небрежно взлохмаченный вид. – Ничего особенного, просто имидж сменил, – ответил он как можно более непринуждённо, но оттого, что голос у него уже начинал ломаться, прозвучало это смешно, поскольку Никита дал “петуха” на последнем слове. – Имидж сменил. Понятно, – кивнула Ася, быстро пряча неуместную улыбку. – Ну хорошо, а теперь – бегом завтракать! Когда они вдвоём появились на кухне, Дима едва не поперхнулся кофе. – Что это? – выдавил он точь в точь, как Ася, не отрывая взгляда от причёски Никиты. – К нам с гастролями пожаловал Джастин Бибер? – Ха. Ха. Ха, – ровным голосом отчеканил Никита. – Это я смеюсь твоей искромётной шутке, если ты не понял. Дима перевёл взгляд на жену и доброжелательно осведомился: – Кто то у нас сегодня встал не с той ноги? Ася, недоумевая, только пожала плечами. Никита, всегда такой ласковый, жизнерадостный и добродушный мальчик, перестал быть похож на самого себя. Он сделался нервным, обидчивым, замкнутым и малообщительным. Ася списывала это на начало переходного возраста, но, откровенно говоря, немного скучала по тому, прежнему Никитке, который души не чаял в приёмных родителях и всегда делился с ними своими мыслями, планами, мечтами и секретами.
С той поры, как они перевезли Никиту в Москву из далёкого северного городка Мезень, прошло уже более трёх лет. Родные мать и отец мальчика вместе с его младшим братом трагически погибли, и Никиту отдали в детский дом. Вот тогда то Ася, приехавшая в Мезень по работе, с ним и познакомилась. Своих детей у них с Димой не было. Ася искренне верила в то, что усыновление – не для неё, что она никогда не сможет полюбить и принять сердцем неродного ребёнка… Однако встреча с Никитой вмиг поколебала эту уверенность: очаровательный и трогательный мальчишка пленил её сердце с первой минуты знакомства. Ася тогда сделала возможное и невозможное, чтобы собрать все необходимые справки и усыновить мальчика как можно скорее. Нельзя сказать, что всё у них сразу же пошло радужно и легко. Был и выматывающий период притирки друг к другу, и тоска Никиты по родным краям, и привыкание к новой школе, новым друзьям, новому – столичному – ритму жизни, который даже сравнить было невозможно с жизнью в крошечном городке. Асе пришлось учиться реагировать на бестактные вопросы соседей и знакомых, терпеть их косые взгляды… Казалось – пережили. Справились. Стали настоящей семьёй – маленькой, но крепкой, дружной и любящей. А с началом учёбы в шестом классе – с самого первого сентября, как по расписанию – Никиту будто подменили. Он замкнулся в себе, стал всё больше времени проводить в своей комнате, а его постоянные перепады настроения, когда в ответ на невинный вопрос мальчишка мог огрызнуться и сказать резкость, почти грубость, доводили Асю практически до слёз. |
