-  Хорошо - немного поразмыслив, кивнул головой Корнев - мои воины возьмут твое оружие и отведут тебя на ладью. Пока посидишь под охраной, а потом решим, что с тобой делать.

    Пока шла эта беседа, поселенцы поспешно сворачивали лагерь и грузились на суденышко, после чего оно отошло от берега и бросило якорь на середине реки.

    Как выяснилось, эта мера безопасности была предпринята не напрасно. Время уже близилось к рассвету, когда часовой сидевший на корме шитика услышал в тумане тихий плеск и приметил какое-то неясное движение. Изрядно напуганный событиями вчерашнего вечера, он, не теряя времени, поднял тревогу и когда белесая дымка слегка рассеялась все бойцы корневского отряда уже находились на местах совершенно готовые к бою. Картина, открывшаяся их взорам, была безрадостной. Снизу по реке к шитику шло около полутора десятков каноэ в которых сидели готовые к драке индейские воины в боевой раскраске. Еще около десятка челнов спускалось сверху по течению. Кустарник по обоим берегам буквально кишел туземцами. Град стрел обрушился на лодью, они стучали по дереву бортов, звякая отскакивали от доспехов воинов, которые их каменные и медные наконечники не могли пробить. В ответ загрохотали пищали поселенцев. Воздух наполнился боевыми кличами краснокожих, свистом стрел и треском пищальной пальбы. Гулко рявкнул фальконет, установленный на вертлюге в носовой части суденышка. Небольшое ядро в щепки разбило одну из хрупких индейских лодчонок и теперь несколько уцелевших ее гребцов пытались вплавь добраться до берега. Между тем массированный обстрел со стороны индейцев также стал давать свои результаты. Поселенцы тоже стали нести потери. Одного из них стрела поразила в незащищенное лицо. Другому пробила горло. Еще несколько человек получили ранения в основном не прикрытых доспехами рук и ног. Однако потери атакующих были неизмеримо больше. Жребий и арбалетные болты буквально выкашивали их ряды, не давая, приблизится к шитику. Прошло несколько минут, и атака ирокезов захлебнулась. Бой закончился также внезапно, как и начался. На реку обрушилась тишина. О произошедшей здесь драме напоминали только тела убитых индейцев и обломки их каноэ проплывающие по затянутой сизым пороховым дымом воде. На судне, бойцы спешно заряжали свои пищали, внимательно вглядываясь в заросли. Лекье метался по лодье, оказывая помощь серьезно раненным, их оказалось трое. Многие получили царапины, которые требовалось также осмотреть, поскольку стрелы индейцев могли быть отравлены.

    К Сергею подошел обвязывающий руку чистой тряпицей Ди Вартема, и сообщил, что сидящий по арестом в трюме проводник хочет говорить с ним.

    -  Я слушаю тебя- начал Корнев, пытливо глядя в глаза стоящему напротив него индейцу - ты хотел видеть меня?

    -  Бегущий Олень сожалеет о крови, которая здесь пролилась. Этого не должно было случиться. Теперь я знаю, это Красная Птица обманул онейдов. Если Стоящий Медведь отпустит меня, я пойду к ним, и буду говорить. Я скажу, что белые не хотели им зла, и белый вождь простит их ошибку, если ирокезы зароют топор войны, и будут мирно торговать с его людьми. Ты должен верить мне. Надо остановить войну, иначе онейды будут нападать снова и снова, они не позволят белым пройти к большой пресной воде. Кровь твоих воинов будет пролита зря.

    -  Мне надо подумать, а пока тебя отведут вниз.

    Когда индейца увели Сергей собрал на совет Ди Вартема и Сатэ Ока. Первый тут же выразил полное недоверие к заявлению мохока.

    -  С его нельзя отпускать - горячо возражал итальянец - все его соплеменники зарекомендовали себя подлыми и лживыми негодяями. Почему этот должен быть лучше. махгиканин был прав, когда говорил, что им нельзя доверять.