— Но ведь и ты колдун, мой добрый Ламбоно.

— Не отрицаю. При моем ремесле можно жить сытно, ничего не делая. Я знаю тысячу разных фокусов. Этот придурок Амаба и его толстуха жена слушались меня беспрекословно. Поверите ли, мне порой удавалось предотвратить всяческие мошенничества и махинации. Такого страху напущу, что мигом шелковыми становятся. Присмиреют, помню, точно ягнятки. Ах! Не напивайся негры, как свиньи, были бы они крутыми ребятами, клянусь вам. Если бы Франция захотела цивилизовать их без гнета и притеснений, даю слово, из них получился бы отличный народ.

— А арабы?

— Последние прощелыги! А их султан — самый жестокий из всех тиранов мира. Бен Тайуб — всего лишь помощник султана Н’Белле, властителя государства, которое негодяй Си-Норосси выкроил между озером Чад и бельгийской территорией, как раз на землях наших племен. Оружие бандит получает через Камерун, немцы вовсю промышляют контрабандой. В войсках насчитывается от полутора до двух тысяч солдат. Вот он и хозяйничает: убивает, грабит, разоряет целые племена, продает людей в рабство на границе с Абиссинией. Никто не знает, каким образом ему удается беспрепятственно проводить свои караваны. Поговаривают, что он делает их невидимыми и таким образом проводит через европейские посты. Каков его капитал? Где хранит он свои богатства? Еще один секрет. Нужно бы поинтересоваться.

— Может, кто и поинтересуется, — уклончиво отвечал Тотор.

— Говорю тебе, в племенах нашлись бы смельчаки.

Тотор слушал очень внимательно и как будто что-то прикидывал про себя.

План, о котором он лишь упомянул в разговоре с Мериносом, понемногу оформлялся, приобретал видимые очертания.

Тотор подхлестнул лошадь и вырвался вперед. Ему хотелось побыть одному и все обдумать. «Тотор, дружище, — говорил он сам себе, — у тебя родилась безумная идея, но ведь сам-то ты не безумец. Ты хочешь добиться невозможного, рискуя собственной шкурой и жизнью товарищей. И все же ты прав. Собрать несколько тысяч негров, обучить, сделать из них солдат и двинуться на мерзавцев Си-Норосси, бен Тайуба и иже с ними. Устроить им такую взбучку, какой ни одна скотина еще не видывала. Эй, Тотор! Да у тебя аж слюнки текут от удовольствия! Потом дойти до озера Чад и встретиться с французами, сказав им: “Половина дела сделана, остальное — в ваших руках!” Хе-хе, Тотор! Ты превращаешься в эдакого наполеончика. Твой папа был бы доволен».

Тем временем Ламбоно нагнал его и тронул за плечо:

— Патрон, — произнес он вполголоса, — есть новости.

— Что случилось?

Они ехали гуськом по тропинке, что убегала в лесную чащу. Густые заросли укрывали их от посторонних глаз.

— Пусть наши друзья остановятся, — попросил колдун. — А ты, патрон, следуй за мной.

Тотор отдал команду остановиться. Меринос и Йеба придержали лошадей.

Ламбоно спрыгнул на землю, Тотор вслед за ним, и через секунду оба скрылись за деревьями. Взобрались на небольшой бугорок, и вскоре поверх травы показались их головы. Солнце уже почти село. Внезапно на поляне мелькнули какие-то тени.

— Похоже на те представления, что показывают китайцы в Париже, в театре теней, — изумился Тотор.

— Прямо как в «Черном Коте», — сказал Хорош-Гусь. — Только здесь не до шуток, здесь все всерьез.

— Я различаю силуэты мусульман верхом. А следом пешие ползут.

— Точно. Я еще лучше вижу: это пленники.