— Степан вернулся к этой дряни — Катюше…

— Наоборот. Ты его выгнала ради другого мужчины.

— Морильщика тараканов?!

— Какая разница… у многих и этого нет.

Элеонора отталкивает Артемия, спрыгивает с его колен:

— На это не рассчитывай. Любые сплетни обо мне и Максе — заведомая ложь. С таким в постель лечь не вынудишь. Объясни своим клиенткам, что я себя не на помойке нашла. Пусть лучше думают о духе Василия, вселившегося в меня. Уж я попью их кровушки.

— Не сомневаюсь, — соглашается Артемий. — Но будь осторожна. Ласкарат затаился и поджидает удобного случая. Слушай меня, иначе потеряешь больше, чем друга. Не буду пугать, сама знаешь.

Элеоноре пора уходить. Душу отвела, высказала достаточно. Хватит горевать о Ласкарате, нужно восстанавливать былую форму. С презрительной гримасой она прощается с Артемием:

— Уж лучше пусть меня Василий превратит в вампира, чем я стану твоей очередной жертвой.

Разворачивается, направляется к дверям, но уже на выходе останавливается, как вкопанная.

— Я не могу выйти, там Нинон! Она примчалась к тебе, потому что поверила, будто в меня переселился бес! Какая я несчастная! Ну, что ты молчишь? Она сейчас войдет.

Артемий открывает другую дверь, ведущую в комнату с жертвенником и мраморными лежанками. Элеонора без раздумий проскальзывает туда. Дверь затворяется за ней.

Не успевает понтифик подойти к фонтану, как нарастающая волна скандала, бушующего в коридоре, врывается в образе разгоряченной Нинон.

— Входи, входи, агнец мой, что-то многовато скопилось в тебе энергии. Шум в моих апартаментах подвергается принудительному искоренению.

— Мне показалось, Фрина не хочет пускать к тебе, — отдышавшись, заявляет Нинон. Закуривает, садится на диван, закидывает ногу на ногу.

Артемий укоризненно смотрит на нее.

— Поскольку пепельницы здесь нет, будь добра объяснить цель своего визита до того, как начнет падать пепел с твоей сигареты.

— Ради Бога! Я тебя умоляю! Говорят, среди твоих доноров появился обалденный мужик? И даешь его в пользование за огромные деньги с выездом на дом. Так?

— Допустим…

— Что допустим? Уж не тот ли, которого подсунул мне на последнем сеансе?

— Выбирай выражения.

— Хорошо. Для начала можно повторить тот сеанс?

— Можно. Стоило поднимать скандал. Иди к Фрине, она подготовит тебя.

— Спасибо. Но не надейся меня обмануть. Я запомнила родинку у него на мошонке.

Понтифик подходит к Нинон. Говорит серьезно:

— Я родинки не рисую. Ты пришла для этого?

— Да! — в запале отвечает она. — И вообще какое тебе дело?

— Ты права. Пошли провожу.

Артемий обнимает ее за плечи и ведет в комнату для ожидания. Там появляется Фрина:

— Девочка заснула, решила, что я ей сделала укол. Пульс нормальный. Подключить к компьютеру?

— Пожалуй. И готовь Нинон. Через десять минут у нее сеанс, — с этими словами понтифик покидает не глядящих друг на дружку женщин. Идет в ванную комнату, видит привалившегося в полузабытьи к мраморному краю ванны Макса.

— Вставай. Есть сюрприз для тебя! Одна дама просит повторить сеанс омоложения.

Макс не верит своим ушам. Вернее, глазам. Неужели правда? И в арке, рядом с Фриной, стояла Элеонора? Но спрашивать об этом понтифика неудобно. Макс готов поклясться, что видел Элеонору. В свою очередь и она, заметив его, попросила устроить сеанс.