|
Нельзя же Веру приравнивать к проституткам. В мире мало женщин (если они вообще существуют), которые способны любить просто мужчину. За то, что он полон любви, старается сделать ей хорошо в постели, защитить и уберечь от невзгод в жизни. А может, наоборот? Их большинство? Ведь кто-то же рожает детей, бережет семью, не имеет любовников. То есть живут тихой, незаметной жизнью. И не представляют никакого интереса для посторонних мужчин. Макс каждый день в метро и на улице видит тысячи женских лиц, но останавливает взгляд только на тех, которые отмечены пороком. Порочно ли лицо Веры? Ему не нужно рассматривать. Макс знает его наизусть. Оно порочно. Хотя в целом кажется бесчувственным, деловым и даже занудным. Но стоит приблизиться вплотную и впиться взглядом в ее губы, они вдруг начинают подрагивать и медленно раскрываться, как лепестки роз. Что, кроме научной работы, мог предложить этим губам Макс?! Он никогда не считал себя красивым. В нем воплотился средний мужчина. Рост, вес, количество волос на голове, качество зубов во рту — все было среднестатистическим. Себе Макс нравился тем, что не замечал собственной внешности. Она ему как-то не запоминалась. Жалко, что их никто не снимал на видеокамеру. Макс до сих пор не представляет, как они с Верой смотрятся рядом. Фотографии не то. На них нет движения. Вера кажется отрешенной, а Макс как ни старается улыбаться, получается на фотокарточках с кривой полуулыбкой. В постели Вера была вся для него. Ни секунды не оставалась спокойной. Или он просто не замечал фальши? Макс уверен, притворства не было. Скорее всего, желание стать доктором наук доводило ее до экстаза и бросало в его объятия. Он служил ее тщеславию и желанию одновременно. Вот тогда-то ее и нужно было убить. А он, дурак, целовал ее бедра. Ничего, всему свое время. Макс немного успокоится, встанет, поеживаясь от холода, спокойно соберется на работу, сварит себе кофе и, уходя, повернет ручку конфорки газовой плиты. Вера проснется поздно. Первым делом закурит сигарету и поспешит на кухню. При ее теперешнем насморке трудно уловить запах газа. Все произойдет мгновенно. Взрыв — и не останется ничего. Ни Веры, ни квартиры, ни имущества. Один Макс с дипломатом в руке. От взрыва пострадают и соседи. Нехорошо. Впрочем, сосед справа и соседка снизу — редкие сволочи. Как-нибудь переживут. Макс закрывает глаза. Решение принято. Остается несколько минут, чтобы расслабиться. Вот-вот часы в гостиной пробьют семь раз, хотя в комнате все еще темным-темно.
Вера всегда просыпается первой
Вера всегда просыпается первой. Перед пробуждением Макс обычно громко храпит. Спать уже невозможно. Вера и не стремится. Она заснет позже, когда он отправится готовить себе кофе. Больше всего на свете Вера любит спать одна. Такое счастье выпадало только в короткие промежутки ее беззамужества. Они позади. Вера привыкла быть женой Макса. Поначалу ей казался невозможным их альянс. Сердце было разбито потерей Валентина. Она не осуждала его. Он был честным и талантливым человеком. Прекрасно знал три языка, занимался международной журналистикой. Вокруг него всегда блистали известные артисты, телевизионные обозреватели, дети партийных бонз. Валентин элегантно опекал впервые попавшую в такое общество Веру. Она, опираясь на его поддержку, быстро выработала легкую ироничную манеру поведения, чем покорила разношерстную, недоверчивую и замкнутую компанию вечно спорящих московских денди шестидесятых годов. Вера безумно жалела Валентина. Его жена погибла в автокатастрофе вместе со своим любовником. В этой трагедии самым невероятным для Веры стало известие, что Валентину изменяли. Такому мужчине, отцу ребенка? С каким-то комсомольским деятелем из Грузии? Как она мечтала доказать своей любовью, что не все женщины — сволочи. Валентин спокойно передал ей заботу о двухлетней Алевтине. Девочка восприняла ее настороженно и нервно. Но капризы с лихвой компенсировались ласками любимого мужчины. Любил ли ее Валентин? Вера не задумывалась над этим. |
