Удерживаю вокзал, отбивая попытки штурма. Начать атаку дворца не имею возможности в виду опасности для Августейшей семьи. Жду повелений.

Молитесь за Цесаревича, Августейшую семью и всех нас. Кирилл»

Ходнев шел через фойе Министерства путей сообщения. Шел и смотрел в сосредоточенные лица солдат, в лица полные тяжких дум и явных сомнений. Шел и понимал, что они вполне могут отказаться выполнять приказ об открытии огня.

Кутепов очень подкузьмил в этом вопросе, уведя с собой самую надежную часть защитников этого здания. Будь здесь ушедшие преображенцы, то вероятнее всего проблем бы не возникло, а вот оставшиеся кексгольмцы явно колебались. Вот где он, полковник Ходнев, недоглядел и допустил падение дисциплины? Неужели короткое общение с агитаторами так повлияло на моральный дух солдат? Или, быть может, ошибкой было назначение командиром Ходнева, фактически незнакомого кексгольмцам офицера, при том, что знающих его финляндцев в здании было катастрофически мало? Почему-то Ходнев был уверен, что приказ самого Кутепова солдаты выполнили бы безоговорочно.

Ну, да тут теперь ничего не попишешь. Придется уповать на самого надежного в этой ситуации человека — на себя самого.

Отдав последние распоряжения, Ходнев вышел из здания.

По набережной шла огромная толпа. Шла с флагами и транспарантами, шла, выкрикивая лозунги и распевая песни, шла, оглашая округу смехом и ругательствами. Толпа бурлила, зажатая между стеной Юсуповского сада и рекой. Задние напирали на передних, но те, увидев идущую им навстречу одинокую фигуру полковника с металлическим раструбом рупора в левой руке, начали постепенно останавливаться.

И вот между одиноким офицером и многотысячной толпой осталось метров двадцать. Затихли песни, прекратились выкрики, на набережной потихоньку установилась полная тишина. Лишь тысячи облачков пара вырывались из ноздрей тысячеголовой змеи, поднимаясь в небо над Фонтанкой.

Молчали и солдаты за баррикадой у здания МПС. Молчали держащие в руках винтовки, молчали прильнувшие к своим «Максимам» пулеметчики, молчали солдаты, молчали офицеры.

Наступал момент истины. Момент, который, быть может, определит судьбу русской революции.

Ходнев и Керенский. Кто кого? Раненный в боях офицер или политик и депутат Государственной Думы? Человек, командовавший полковой разведкой или человек, возглавлявший масонскую ложу «Великий восток народов России»? Верный присяге служака или верный лишь себе самому демагог? Кто из них?

Кто из нас скажет, кто из них был прав? Каждый из них был верен своим идеалам и служил им так, как каждому из них представлялось единственно правильным. Каждый из них имел на руках кровь и каждый считал эту кровь неизбежным злом. Каждый из них был яркой личностью и был, в определенном смысле, героем.

Как часто побеждают «правильные и положительные герои?» И кто из них «правильный и положительный герой?» Кто из них должен был победить? Впрочем, для истории все рассуждения не имеют никакого значения, ведь часто причиной изменившей ее ход становится банальнейшее «так уж получилось и с этим ничего не поделаешь». Его Величество Случай.

Как часто слепой случай, обыкновенная ошибка или невероятное стечение обстоятельств влияли на ход мировой истории? Ведь стоило событиям пойти совсем чуточку не так и мы бы жили совсем в другом мире, с другой историей и другими героями!

Что было бы, если бы во время безрассудного прорыва к царю Дарию погиб бы в битве при Гавгамелах Александр Македонский? Что было бы, если бы ураган не разметал испанскую «Непобедимую Армаду», а ранее не потопил бы флот вторжения монголов на пути в Японию? Что было бы, если бы в 1944 году в бункере у Гитлера случайно не передвинули за тяжелую тумбу письменного стола портфель с бомбой и фюрер бы погиб в тот день? Что было бы, если бы не случайность?

Тишина затягивалась.