— Во, а я чё говорю? Беспредел.

— И, получается, милиция нарушала твои права.

— Чего?

— Права.

— Не, я машину щас так вожу, права проебал по ширеву. Водяры тогда хлопнул вдогонку, в какую-то канаву уебался и пиздец. Ни прав, ни денег, даже бутсы какой-то пидор снял. Я ща без прав гоняю. Ленке боюсь сказать, опять же пиздеть будет. Задрала она с наездами своими.

Гвен, молча, смотрела на него с полминуты, потом отвернулась.

— Короче, кис, ты не парься, всё пиздато будет.

— Нельзя убивать всех подряд.

— Почему? — Девушка круглыми глазами на него глянула, Штык кашлянул и добавил. — Ну, я не в том смысле. Я про то, что если наехали — да в рот их. Это самому подыхать стрёмно, а когда другие дохнут, оно ваще похуй…. — Снова глаза полные шока и немного отвращения. — Не, понял короче, просто так валить западло теперь. Усёк, кис, всё для тебя, лишь бы ты улыбалась.

Она и правда, вымученно, немного криво, но таки улыбнулась. Штык потрепал её по плечу.

— Главное, что б нас самих не грохнули к хуям.

Улыбка испарилась без следа.

— Не парься. Я тебя в обиду не дам. Гвен, правильно, Гвен же? — Она кивнула в ответ. — Ну, вот, короче, запомни — будим сопли жевать, за терпил канать, пизда нам мутантам. — Помолчал, недовольно сжав губы — как-то ему не по себе было, самого себя мутантом обзывать. Ещё недавно, авторитетный человек, Король, а теперь мутант какой-то… — Если не отвечать жёстко и в тему, гасить будут на каждом углу. И однажды ухуярим все в Освенцим какой-нибудь…

— Освенцим?

— Ага, лагерь такой был.

— Нет. — Она замотала головой. — Это не лагерь. Это рудник в Германии. Там заключённые добывали редкие металлы. Я читала. Там много лет просидел Гитлер. Он очень подробно описал зверства Имперской охраны. Ужасное место. Я до сих пор не могу без содрогания смотреть на Майн Кампф. Российская Империя очень жестоко обращалась с немецкими борцами за свободу.

Штык, молча, закурил. Не привык он ещё, что тут даже история другая.

— Теперь там музей. — Снова заговорила Гвен. — Профессор Гитлер иногда ведёт лекции, рассказывая о своей борьбе за возвращение суверенитета Германии.

— А? Что? Кто ведёт?

— Гитлер. Он уже старенький стал, но раз в год, даёт лекции. Я ездила в прошлом году, тогда ещё можно было нам… — Она всхлипнула, а потом снова заговорила. — Невозможно без содрогания слушать о том, что творили Имперские живодёры. Я очень рада, что Российская Империя встала на иной путь и теперь заботится о людях.

Штык, молча, боролся с удивлением и иногда качал головой. Потом что-то щёлкнуло.

— Бля! Так вот в чём дело! — Он в изумлении посмотрел на девушку. — Когда у вас Вторая мировая закончилась?

— Что? Вторая мировая?

— Ну. Война.

— Не знаю. — Растерянно ответила девушка. — Я не слышала о такой войне, а почему вторая?

— Ну, как, ну, потому что вторая. Сначала первая была, потом вторая.

— Хм. — Гвен пожала плечами. — Не слышала об этих войнах.

— Охренеть. — Честно признался Штык в чувствах, которые его сейчас обуревали.

Минуты три они сидели плечом к плечу.

— Есть хочется. — Пожаловалась девушка.

— Ага, понял… — И замолчал, потому как есть и ему хотелось. Но он мог пообедать довольно быстро и безопасно — достаточно на дороге машину поймать или в город на вампирском форсаже, даже и не заметит никто.