Декан с трудом продрался сквозь двойное отрицание и ограничился ни к чему не обязывающим:

— Да ну?

— Насколько я понял, Кухмистер дорогого стоит.

— Кухмистер бесценен. Он золотой человек.

— Сакстон говорил о четверти миллиона фунтов.

— И все-таки мы не можем принять… Что?!

— Четверть миллиона.

— Бог мой!

— Наследство лорда Вурфорда, — пояснил Тьютор.

— И тот поганец, Казначей, отказался, — простонал Декан.

— Да, учудил. Хоть стой, хоть падай.

При этих словах ноги у Декана действительно подкосились.

— Бог мой, четверть миллиона. И Ректор уволил его, — причитал он.

Подхватив старика под руки, чтоб он не упал, Тьютор участливо предложил:

— Зайдите ко мне, подкрепимся.

У ворот по-прежнему стоял юнец с плакатом: "ВЕРНУТЬ КУХМИСТЕРА!"

— Впервые в жизни я согласен с требованием пикетчиков, — сказал Декан.

— Как бы его другие колледжи не переманили, — заволновался Тьютор.

— Нет, нет, быть того не может, — страстно запротестовал Декан. — Наш слуга, наш старый, верный слуга… — Но он понимал, что "слуга" — уже неподходящее слово.

В квартире Тьютора по стенам, как коллекция старинного оружия, были развешаны гребные причиндалы и награды. Декан задумчиво потягивал шерри.

— Вина целиком и полностью ложится на Каррингтона. Передача — вранье. Черт дернул Кошкарта его пригласить.

— А я и не знал, что это генерал его пригласил, — удивился Тьютор.

Декан поспешил сменить тему:

— Я, со своей стороны, почти во всем согласен с Кухмистером. Его обвинения касаются, в основном. Ректора. Вот сэру Богдеру и отвечать за всю неблаговидную затею. Его назначение — большая ошибка. Он нанес непоправимый урон репутации Покерхауса.

Старший Тьютор смотрел в окно, на башню. Ей тоже нанесли урон. Ее попросту уронили.

Когда-то, в молодости, Тьютор преклонялся перед Деканом, преклонение вскоре сменилось озлоблением. Сейчас злобы не было. Тьютор хорошо его изучил. У Декана есть недостатки, но завиральными идеями старик не грешил. Вместе, хоть и не в лад, они старались уберечь Покерхаус от академических соблазнов и исследовательских искусов, охраняли его непорочное невежество, порождавшее ту спасительную самонадеянность, что позволяла выпускникам колледжа шутя справляться с трудностями жизни, перед которыми пасовали их более образованные сверстники. Декану отвращение к научной работе было дано свыше, от природы, Тьютор же беспощадно подавил в себе тягу к учебе, заглушил ее железной дисциплиной. Не раз и не два он убеждался: недоучки опасны, а зашедшиеся в науках — просто стихийное бедствие. И башня, взлетевшая на воздух из-за ученых экспериментов Пупсера, — лишнее тому доказательство.

— Вам не приходит в голову, — наконец отвлекся от размышлений о вреде мышления Тьютор, — что можно извлечь выгоды из увольнения "Кухмистера и из программы Каррингтона?

— Да, Ректору не позавидуешь. Но поздно. Мы сделались посмешищем. Все мы. Может, колледж и взял своим девизом "Дорогу бездарям", но боюсь, у большинства иные взгляды на университетское образование.

Тьютор покачал головой:

— Я не согласен с вами. Отчаиваться рано. Во-первых, Кухмистер. — Декан хотел спорить, но Тьютор поднял руку:

— Послушайте, Декан, послушайте. Пусть Каррингтон выставил нас на осмеяние, но Кухмистер произвел благоприятное впечатление.

— На нашу голову, — уточнил Декан.