Юные Драммонды тянули Джейка за ноги – кто сильней дернет, как будто он был магической куриной косточкой и победивший мог загадать желание. Кто-то завладел его шляпой и пытался примерить ее. Самый маленький, еще не умевший ходить, ползал между ног Джейка и колотил ложкой по носку его ботинка. Анабет обошла детей, поцеловала брата в щеку и шепнула: «Ма ужасно беспокоилась о тебе». Выполнив таким образом свой сестринский долг, она оттащила детей от Джейка, велела старшим следить за малышом и прогнала их на улицу.

Джейк раскрыл объятия Лидии.

– Я так рада, что ты приехал. Мы боялись, ты не сможешь.

– Я не смог бы пропустить такое событие, – ответил Джейк. Глаза его перебегали с одного любимого лица на другое. – Привет, Росс. – Не отпуская Лидию, он потряс руку друга. – Как дела?

– Прекрасно. А твои, Бубба?

Время от времени еще всплывало это старое прозвище.

– Так себе.

– Как работа?

– Бросил.

– Бросил? – Ма с тарелкой горячих лепешек повернулась от плиты к сыну.

Джейк пожал плечами. Ему явно не хотелось портить праздничное настроение разговорами о своей неустроенности.

– Я приехал на свадьбу. Где же, в конце концов, невеста?

Специально не глядя на Бэннер, он осмотрел всех собравшихся. До сих пор Бэннер держалась в тени. Она хотела, чтоб никто не мешал им.

– Джейк Лэнгстон, я невеста.

Она кинулась в его объятия. Джейк приподнял ее за талию, закружил. Они описали полных два круга, и только тогда он отпустил ее, оттолкнул и сказал:

– Ну уж нет, ты не невеста. У Бэннер Коулмэн косички, ободранные коленки и дырявые панталончики. Дай-ка мне посмотреть на твои коленки, может, я и поверю тебе.

Джейк наклонился, попытался приподнять Бэннер юбку. Она завизжала и схватила его за руку.

– Не видать тебе больше ни панталон моих, ни коленок, неважно, ободранные они или нет. Я уже взрослая, ты что, ослеп?

Она приняла самую что ни на есть надменную позу, чтобы всем стало ясно, какая она взрослая: уперлась одной рукой в бок, а другую заложила за голову и выпрямилась.

Ли захохотал. Мика глумливо присвистнул и захлопал в ладоши. Джейк окинул дочь Коулмэна, которую знал с колыбели, оценивающим взглядом.

– В самом деле, – серьезно заметил он, – совсем большая. – Затем положил руки ей на плечи, наклонился и уважительно поцеловал в щеку. А потом, к ужасу Бэннер, звучно хлопнул ладонью по заду. – Но соплива еще шутки со мной шутить. Принеси-ка стул. Я поем, пока лепешки не остыли.

Все расхохотались, а Бэннер была так рада Джейку, что даже не обиделась. Теперь ее сердце забилось сильней – она почувствовала на себе его взгляд. Она так гордилась им, гордилась, что этот высокий светловолосый человек с яркими синими глазами принадлежит к ее семье. Да, можно сказать, что принадлежит.

Джейк переоделся, на нем была белая рубашка, черный кожаный жилет и узкий черный галстук вместо обычного пестрого шейного платка. Но на поясе по-прежнему висела кобура. С некоторыми привычками трудно расставаться, подумала Бэннер. Поведение ее любимца, должно быть, отнюдь не безупречно. Наверняка за ним водится кое-что, о чем представителям закона лучше не ведать. Она была уверена, что он пьет, играет в азартные игры и якшается с такими женщинами, о существовании которых ей знать не полагается. Но это не могло помешать Бэннер любить его. Атмосфера опасности, риска, бесшабашности, окружавшая Джейка, делала его только более привлекательным.