— Куда же это мы попали? — спросил Николай Павлович, оглядываясь.

По краям стен были наделаны лари, и в них лежали отруби, овес, мука. На полу большой кучей были свалены плитки жмыхов.

— Наше путешествие кончилось. Это кладовка, — догадался секретарь. — Вы посмотрите, как просто монахи придумали.

На двери были приделаны полки, вроде открытого шкафа. Дверные щели закрывались поперечными досками. Рукоятка спрятана под полкой, и можно было подумать, что она сделана для ее упора.

Несомненно, ход под стеной сделан раньше подвала.

Все вышли из кладовки, закрыв за собой дверь на защелку, а вернувшись в подвал, захлопнули крепко и чугунную дверь.

— Знаете что, товарищи, — сказал Ермаков. — Не в ваших интересах болтать об этом ходе, если вы здесь собираетесь яблоки сохранять… Давайте условимся не болтать. Согласны?

Сверху спускались люди с фонарями. Слух о люке и каком-то странном подземелье быстро разошелся среди работающих в саду. Около сарая мальчиков встретила большая толпа любопытных. Их забросали вопросами.

— Да ничего особенного, — сказал Трубач. — Обыкновенный подвал. Овощехранилище.

— А почему вы так долго?

— Бочки там какие-то нашли, ну, и задержались, — нашелся он.

— Пустые бочки?

— С квасом.

Война

Степан Васильевич не успел еще заснуть, как почувствовал, что по шее бежит насекомое. Сегодня ночью это было уже в третий раз. Первое насекомое он смахнул с носа, второе он поймал на руке. Степан Васильевич хлопнул себя по шее.

— Анна! Ты спишь? — полушопотом спросил он.

— Ну, что у тебя? — отозвалась жена.

— Зажги-ка свет. Ползет какая-то тварь. Спать не дает.

— Спички у тебя в кармане.

— Рука занята. Поймал кого-то на шее.

Это встревожило женщину. Она встала, нашла коробок спичек и чиркнула. Степан Васильевич подошел к столу и смахнул насекомое.

— Свети!

По скатерти полз с поломанным крылом жучок — божья коровка.

— Жук. Смотри, вон еще. Откуда они налезли? — Показал на свою подушку: — А вот еще…

Он зажег лампу. Красных жучков, с крапинками на спине, оказалось много.

— Смотри, смотри. Нашествие! — говорил он жене, поднося зажженную лампу к насекомым, ползающим по кровати, по стульям и стенам.

— Это Ванюшкины. Вчера он в поле ходил и говорил, что много этих жучков наловил.

— Новое дело! То дымом донимают, то жуками… Иван! — громко крикнул он. — Иван! Поди сюда.

В соседней комнате послышался шорох, и сонный мальчик появился на пороге.

— Ты меня звал, папа?

— Это что? — указал отец на ползущего жука.

Ваня подошел к столу и, увидев жучка, всполошился.

— Ой! Расползлись.

Он подбежал к окну, на котором стояла коробка. Стекло, закрывавшее её сверху, лежало рядом и на нём были окурок и пепел.

— Кто это стекло открыл? Это твоя папироса… Конечно, ты курил и пепел сюда стряхнул.

— Выходит, я же виноват.

— Зачем ты их открыл?

— Зачем… зачем! А зачем ты их домой принес?

— Для сада… Потому что тля на листьях появилась, — говорил Ваня, собирая разбежавшихся помощником.

— Надо было к себе в комнату прятать. Распустил теперь по всему дому. Кусаться будут.

— Они не кусаются. Не надо их давить! — остановил он отца.