С тех пор мы стали называть его Наш Мужчина. Несколько дней он важно расхаживал по дому и рычал, пытаясь изобразить бас. Он называл нас с Витой «девчушками» и пробовал нами командовать. Мы терпели потому что у него иногда получалось смешно. Мама с бабушкой тоже подыгрывали ему, делали вид, что слушаются. Он завел привычку говорить маме: «Женщина!» — она каждый раз хохотала.

— Не вздумай меня называть «женщина», нахаленок! — сказала бабушка и погрозила Максику пальцем.

Я шепнула Вите:

— Бабушка не женщина, она старушка!

— Я все слышу! — резко заметила бабушка. — Я считаю, что Максику нельзя позволять так себя вести. Он и в школе будет продолжать в том же духе, еще начнет учителями командовать.

Тут бабушка была права. Я попробовала вдолбить это Максику, но он только качал головой, уперев руки в боки.

— Не дерзи мне, девчушка, — сказал он, копируя одно из любимых бабушкиных высказываний. — Не забывай, будь любезна, что я — глава семьи.

— Неправда, придурок! — рассердилась Вита. — Глава семьи — папа.

Максик будто не слышал.

Я спросила:

— Максик, ты помнишь папу?

Максик пожал плечами. Он снова взялся нас отчитывать, так крепко притиснув кулаки к бокам, что шортики смешно задрались.

— Дурак дураком, — сказала Вита. — Неудивительно, что тебя обзывают в школе.

— Как его обзывают? — насторожилась я.

Меня и саму обзывали в школе, и это было ужасно. Я просто не могла вынести, чтобы маленького Максика тоже дразнили.

— Да по-разному, — сказала Вита.

— Никто меня не обзывает! — сказал Максик.

— Нет, обзывают. Вся младшая группа.

— Как обзывают?

— Максик-нюня, Максик Мокрые Штаны… Ой!

Максик бросился на Виту и так сильно дернул ее за реденькие волосики, что выдрал целый клок. Вита изо всех сил толкнула его. Максик повалился на пол и здорово ударился головой. Вита прыгнула на него и снова стукнула его головой об пол, еще сильнее, чем в первый раз.

Прибежали мама и бабушка. Виту с Максиком пришлось растаскивать силой, красных и визжащих.

— Господи ты боже мой, да что с вами такое делается? Вы что, убить друг друга хотите? — воскликнула бабушка.

— Да! — хором заорали оба в ответ.

— Ну-ка, ну-ка, я не позволю вам бесноваться в моем доме. Сейчас же в кровать, оба!

Бабушка схватила их за запястья и потащила на второй этаж.

— Мама, перестань, они просто расстроены, — сказала наша мама. — Оставь их. Максик, Вита, перестаньте плакать. Идите сюда, я почитаю вам сказку.

Бабушка покачала головой:

— Вот уж глупость несусветная, еще и награждать их за капризы и истерику. — Она сердито взглянула на меня. — А ты что стоишь, Эм? Никакого от тебя толку! Не можешь две минуты присмотреть за братом и сестрой!

Такой чудовищной несправедливости я уже не могла стерпеть.

— Почему, если я старшая, я всегда должна за ними смотреть? Я им не мама!

— Немедленно прекрати! Ты должна радоваться, что можешь помочь маме. Она из сил выбивается, но не может с ними справиться.

— Я прекрасно справляюсь! Не лезь не в свое дело, мама! — закричала наша мама. — Я знаю, ты хочешь как лучше, но я уже не могу видеть, как ты тиранишь детей. Они не нарочно безобразничают. Они страдают! Мы все страдаем, черт побери!

— Боже ты мой, я всего лишь хотела помочь, — сказала бабушка.