– Ну а я пойду найду Лана, – поддержала Найнив, подбирая юбки. – С ним рядом всегда лучше. – Она потянула свою косу и посмотрела сначала на Аливию, а потом на Логайна. – Ветер свидетельствует о том, что приближается буря, Ранд. И ты знаешь, я имею в виду вовсе не дождь.

– Ты говоришь о Последней Битве? – уточнил Ранд. – Но как скоро она произойдет?

Когда дело касалось погоды, ветер сообщал ей, когда начнется дождь, иногда с точностью до часа.

– Возможно, я не знаю. Просто помни. Надвигается буря. Страшная буря.

В вышине пророкотал раскат грома.

Клятвы

Худая седовласая служанка, несшая корзину со сложенными полотенцами, неожиданно вздрогнула, но тут же покачала головой и пробурчала что-то себе под нос, после чего сделала книксен и заспешила дальше. Она отступила на шаг в сторону, словно обходя что-то. Или кого-то. Лойал уставился на пустое место и почесал за ухом. Должно быть, он может видеть только мертвых Огир. Не то, чтобы ему этого очень хотелось. То, что человеческие мертвецы не могут больше покоиться с миром, печально само по себе. Если выяснится, что это касается и Огир, его сердце просто разорвется пополам. Но, скорее всего, они станут появляться внутри стеддингов. А вот взглянуть на то, как исчезает город, Лойал совсем не прочь. Не настоящий город, а такой же мертвый, как те призраки, которых люди, по слухам, видят. Можно пройтись по улицам, прежде чем все это превратится в туман, и посмотреть, как жили люди до Войны Ста Лет, или даже до Троллоковых Войн. Так говорит Верин, а она, видимо, знает об этом немало. Такое даже стоит упомянуть в его книге. А выходит она превосходной. Почесав двумя пальцами бородку, – надо же, как зудит! – он вздохнул. Да, книга вышла бы превосходной.

Стоять в коридоре – только откладывать неизбежное. Не откладывай вырубку кустов, а то вьюн расползется повсюду – гласит старинная пословица. Только сейчас у Лойала было ощущение, что вьюн обвился не вокруг дерева, а вокруг него самого. Тяжело вздыхая, он проплелся следом за служанкой всю дорогу до широкой лестницы, ведущей к комнатам Огир. Вдоль лестницы шли прочные перила; они доходили седой женщине до плеча, и были достаточно толстыми, чтобы за них можно было надежно ухватиться. Лойал всегда старался не прикасаться к перилам, сделанным для людей, из страха их сломать. Один ряд перил шел посередине, там же, вдоль отделанной деревянными панелями стены, тянулись удобные для человеческих ног ступени. Остальная часть лестницы предназначались для Огир.

Хотя по людским меркам, женщина была весьма пожилой, она поднялась быстрее него и к тому моменту, когда Лойал достиг вершины лестницы, уже торопливо шагала по коридору. Скорее всего, она несла полотенца в комнату его матери, Старейшины Хамана и Эрит. Наверняка они хотели немного обсохнуть перед разговором. Ему очень хотелось, чтобы так оно и было. Значит, это дает ему немного времени на размышления. Мысли в голове двигались так же неспешно, как и его ноги, а ноги скорее напоминали по тяжести пару жерновов.

Шесть спален, выстроенных для Огир, располагались вдоль коридора, который тоже прекрасно подходил этому весьма крупному народу по размеру, – здесь поднятые вверх руки Лойала почти на шаг не доставали до потолочных балок. Тут же были кладовая, купальня с большой медной ванной и гостиная. Все это находилось в самой старой части особняка, которая насчитывала уже почти пятьсот лет. Целая жизнь для очень старого Огир, и очень много жизней для людей. Люди живут так недолго, если не считать Айз Седай. Видимо, поэтому они все время мельтешат, как колибри. Хотя и Айз Седай порой суетятся не меньше, чем все остальные. Пойди их разбери.

На двери гостиной красовалась резьба, изображавшая Великое Древо.